Грантовый комитет Фонда «Сколково» принял решение о предоставлении гранта компании-резиденту биомедицинского кластера «ГемаКор Лабс». Грант размером 60 млн рублей выделяется на разработку и клиническую апробацию «Тромбодинамики-4D» - нового интегрального теста для диагностики нарушений свертывания крови, выявления рисков кровотечений и тромбообразования
Своевременная диагностика нарушений свертывания крайне важна для предотвращения тромбозов, которые на сегодняшний день являются одной из главных причин смертности в развитых странах. Как сообщили sk.ru в компании «ГемаКор Лабс», «Тромбодинамика-4D» чувствительна к изменениям как плазменного звена гемостаза, которые наблюдаются при гематологических, сердечно-сосудистых и онкологических заболеваниях, травмах и после хирургических вмешательств, так и к изменениям тромбоцитарного звена. Кроме того, с помощью «Тромбодинамики-4D» можно будет контролировать терапию антикоагулянтами любого типа, в том числе новыми оральными формами, контролировать терапию антитромбоцитарными препаратами и заместительную терапию факторами свертывания».
Диагностика плазменного звена гемостаза методом тромбодинамики реализована в «Регистраторе Тромбодинамики» производства компании «ГемаКор». «Регистратор Тромбодинамики» на сегодняшний день уже используют в лечебных учреждениях РФ, а также научно-исследовательских лабораториях в России и за рубежом. «Тромбодинамика-4D» - это второе поколение «Регистратора тромбодинамики», которое позволит сократить время, затрачиваемое на проведение теста, и даст полную картину состояния гемостаза пациента», - обещают разработчики.
Сканирующая электронная микроскопия. Автор – Сергей Обыденный. Фото предоставлено компанией «Гемакор»
Когда знакомишься с 20-летней историей становления компании «ГемаКор», не оставляет ощущение того, что этот проект – своеобразный модельный пример того, как в идеальном мире мог бы выглядеть процесс коммерциализации перспективной научной идеи, от первых неказистых разработок до востребованного рынком готового продукта. Удачно сложившуюся команду, которая занялась актуальной темой - предупреждением образования тромбов - сначала поддержали РФФИ, Фонд содействия развитию малых предприятий и бизнес-ангелы. В посткризисном 2010 году «ГемаКор» получил солидное финансирование от Роснано. В 2012 году дочерняя компания «ГемаКора» стала резидентом фонда «Сколково», двумя годами позже Фонд одобрил предоставление ей гранта. Через 10 лет «ГемаКор» рассчитывает обосноваться в десятке ведущих международных компаний в области лабораторной диагностики гемостаза – проблем свёртывания крови.
«Везет тем, кто везет, - отвечает в интервью sk.ru гендиректор «ГемаКор» Игорь Пивоваров на вопрос о секрете успеха его компании. – А если серьезно, то основная мысль многих людей, развивших стартап в большой бизнес, состоит в том, что надо стремиться не только заработать деньги, но и заниматься любимым делом, реализовывать идею, которую считаешь перспективной. Ведь как горят: «Нет ничего сильнее идеи, время которой пришло».
В 2003 году Пивоваров, отучившийся на кафедре квантовой статистики и теории поля физфака МГУ, но не защитивший там диплом (говорит, что «вдохновения не было»), после длинного академического отпуска вернулся в университет. Защитившись на кафедре биофизики, молодой бизнесмен - Пивоваров к тому моменту руководил выпускавшей медицинские лазеры компанией «Жива» - поступил в аспирантуру. Его научным руководителем оказался профессор МГУ и завлаб физической биохимии Гематологического научного центра РАМН Фазли Атауллаханов (ныне - директор по науке и разработкам «ГемаКора»), сфера интересов которого была связана с исследованием процессов свертывания крови и образования тромбов. Группа профессора подошла к этому биологическому процессу с позиций физики, пытаясь выяснить, какому способу распространения возмущения подчиняется свертывание крови. Результаты этой работы нашли отражение в теоретической статье, проливавшей свет на новые важные детали механизма свертывания, которую Атауллаханов вместе с соавторами опубликовал в 1994 году.
Тремя годами позже, в 1997 году, для проверки теоретической модели на свет появилась первая экспериментальная установка, к слову, довольно неказистая. Профессор Атауллаханов сравнивает ее с избушкой на курьих ножках. «Мы называли ее свёртмашинкой, так как она моделировала механизм свертывания крови на лабораторном столе и фиксировала этот процесс», - вспоминает Игорь Пивоваров. Работать с агрегатом могли только его создатели. Позднее они задумались о перспективах прикладной стороны проекта: установка после ее доведения до ума помогала бы быстро и точно выяснить, не грозит ли пациенту тромбоз, закупорка сосудов, или, наоборот, их повышенная кровоточивость. И научной группе пригодился предпринимательский опыт аспиранта Пивоварова.
«У нас в лаборатории было много тем, которые могли бы заинтересовать инвесторов, - вспоминает Пивоваров. - Но тромбодинамика показалась мне самым проработанным проектом, наиболее понятным и рынку, и инвесторам. Идея нашего теста состояла в создании прибора и расходных материалов к нему - это очень прозрачная бизнес-модель с понятными составляющими и очевидными перспективами».
Но, перспективы, как выяснилось, были ясны не всем. Возможно, дело было в трудностях перевода с языка проектантов на язык инвесторов. И хотя в 2007 году проект привлек деньги от первых бизнес-ангелов, а в 2008 году, на стадии НИОКР, помогла поддержка Фонда СР МФП НТС, в 2009 году, когда потребовались серьезные частные инвестиции для создания совместного проекта с «Роснано», Пивоваров объехал в общей сложности 60 потенциальных инвесторов. «Это я сейчас понимаю, что люди ждали разговора про деньги. Но тогда я рассказывал про технологию, и ожидал, что они оценят, насколько она крутая». Свою роль сыграл и кризис - многим было интересно то, что предлагал Пивоваров, но деньги на материальное воплощение этого интереса они давать не могли или не хотели.
Большой элемент везения Игорь Пивоваров видит в том, что наиболее сложный с точки зрения финансирования этап жизни компании совпал с моментом формирования «Роснано»: «Они недавно организовались и, как мне представляется, не имели тогда окончательного понимания, под какие конкретно проекты выделять деньги». «ГемаКор», технология которого предусматривала использование нанопокрытия с активатором свертывания крови, попал в струю. В сентябре 2009 года финансирование проекта диагностики системы свертывания крови было утверждено Наблюдательным советом «Роснано».
Деньги у компании к тому моменту кончались, Игорю Пивоварову пришлось под личные поручительства брать кредит на свою прежнюю компанию «Жива». Вместе с 1 млн рублей на продолжение деятельности «ГемаКора» Пивоваров получил и представление о том, что получить кредит на инновационную компанию в России практически нереально. «И вот что меня всегда удивляет: люди, как правило, везде хорошие и понимающие, а вот процедуры сложные. И как бы многие ни старались нам помочь, все упиралось в рамки должностных инструкций».
Инвестиционный договор с «Роснано» и «Сбербанк Капиталом» общим объемом финансирования в 640 млн рублей был подписан в апреле 2010. Промежуток от одобрения заявки Набсоветом до получения первого транша, вспоминает Пивоваров, был безумным временем: куча бумаг, бесконечное количество подписей, масса поездок. «Я говорил, что мы получим деньги через несколько месяцев, но люди не верили. А у меня появилась убежденность: все получится, главное – не останавливаться. Как та лягушка, которая, выбираясь из крынки, так усердно работала лапами, что взбила из молока масло».
Повторись история сейчас, Роснано вряд ли бы подписало соглашение с «ГемаКором», полагает Пивоваров, так как критерии оценки проектов за 2 года сильно изменились. Небольшая научная группа без готового продукта, только с прототипом и пониманием рыночных перспектив разработки, была классическим примером стартапа, который ныне является объектом интереса Сколково. В число резидентов фонда дочка «ГемаКора», «Гемакор Лабс», вошла весной 2012 года, и для этого было две причины, рассказывает руководитель компании: первая связана с бизнесом, а вторая – мировоззренческая.
Финансирование, которое «ГемаКор» получает от «Роснано», может идти на вполне конкретную деятельность, связанную с коммерциализацией прежних разработок, но не занятиями фундаментальной наукой. А «ГемаКор» хочет развиваться, и для этого нужно продолжать исследования. В планах - создание более эффективного теста, на основе цельной крови. Отпадает необходимость выделять плазму, значит, экономится время. Например, пока разработку «ГемаКора» проблематично применять в реанимации: необходимо выделить плазму и заложить еще полчаса на само исследование. В результате с момента забора крови до получения результата анализа проходит 1 час 10 минут. Тест на цельной крови, с проектом которого компания вошла в сколковский проект, от начала до конца будет занимать 10-15 минут, что открывает выход на новый огромный клинический рынок.
В этом плане Фонд «Сколково», которое заинтересовано в фундаментальной науке в контексте коммерциализации перспективных научно-исследовательских разработок, представляется Пивоварову хорошим партнером. «Мы понимаем, что у нас есть классная разработка. Наш тест, вероятно, самый чувствительный в мире. Конечно, это нужно еще аккуратно доказать, чем мы и занимаемся уже несколько лет», - оговаривается Игорь Пивоваров. Его научная группа, как он считает, входит в десятку лучших мировых коллективов, занимающихся свертыванием крови.
Успехи междисциплинарной команды исследователей «ГемаКора» (физики, биохимики, математики, медики и инженеры), по мнению гендиректора компании, - наглядное доказательство преимуществ «широкого» отечественного фундаментального образования. «В российских вузах студентам дают обширный кругозор. В этом наше отличие от Америки, где молодых людей рано начинают фокусировать. Человек вырастает блестящим специалистом, но в одной узкой области. Я убежден, что у России остается гигантский потенциал R&D: у нас все еще есть хорошие ученые, хотя многие уехали, и качественное образование, хотя к нему появляются вопросы. И в этом смысле Сколково – это очень правильная инициатива. Если будут созданы условия, позволяющие быстро, эффективно и желательно дешево заниматься разработкой в России, это будет очень здорово». Это уже из области мировоззренческих причин, по которым «ГемаКор» решил присоединиться к «Сколково».
От фонда компания ждет, главным образом, помощи в таможенном оформлении, из-за проблем с которым заниматься биологическими разработками в России, по оценке Пивоварова, практически невозможно. Многие образцы и реагенты нужно транспортировать при минусовой температуре (как правило, минус 4 градуса, иногда – минус 20). Иными словами, время доставки становится критически важным. Если образцы на неделю застревают на таможенном складе – их можно выбросить. Кроме времени, есть еще и вопрос денег. «Скажем, мы покупаем реактивы в Америке, потому что многое из того, что нам нужно, в России не производится. Они идут к нам два месяца и стоят в два раза дороже, чем за границей. Разве так работают инновации? Это означает, что здесь разработок не будет».
Некоторые перспективы, которые открывает сколковская инфраструктура, в «ГемаКоре» успели оценить. Помимо одобренного гранта, это, в частности, электронный микроскоп. Покупать свой (стоимость простых модификаций начинается от 300 тысяч долларов) для периодического использования в «ГемаКоре» сочли нецелесообразным. Игорь Пивоваров вспоминает, что был потрясен качеством поступивших с микроскопа в Сколково фотографий двух сплетающихся тромбоцитов, и говорит: «Центр коллективного использования Сколково – вещь очень правильная. Без сомнения, люди туда пойдут, главное, чтобы это было доступно».
В будущем, рассчитывают в «ГемаКоре», тест на свертываемость можно будет выпускать в форме компактного прибора, удобного для использования в домашних условиях. Например, людям с протезированными клапанами или тромбозом глубоких вен, тем, кто принимает лекарства, корректирующие свертывание, больше не придется так часто ездить в клинику и сдавать кровь. Контролирующий анализ они смогут сделать и сами. Но это - дело отдаленного будущего. Ведь от идеи о том, что неплохо было бы замерять уровень сахара в крови, до появления в аптеках персональных глюкометров прошли десятилетия. Задачей к 2015-му году в «ГемаКоре» называют завоевание как минимум 8% российского рынка и экспансию в Европу. Там рынок оценивается в 0,5 млрд долларов. На первом этапе компания в год планирует собирать до 100 приборов стоимостью 350 тысяч рублей каждый, и 50 тысяч тестов по 600 рублей.
В прежних интервью, рассказывая о своем опыте взаимодействия с Роснано, Пивоваров не раз называл эту корпорацию «единственной в России организацией, следующей лучшим западным стандартам», но при этом обращал внимание на сверхжесткие требования к заявителям, возможно, отталкивающие немало перспективных проектов. Как он оценивает с этой точки зрения «Сколково»? «Фонд не уступает «Роснано» в прозрачности, отвечает гендиректор «ГемаКора». – Мне очень импонирует открытость людей, наличие обратной связи и возможность отвечать на комментарии, в том числе критические. Это важно: хуже всего, когда ты не понимаешь причины, по которым принимают тот или иное решение».
Возможно, Сколково как фонду, призванному помогать инновационным компаниям, можно было бы немного снизить планку требований по оформлению документов на гранты. «Чем больше формализуешь работу, тем сложнее заявителям вписаться в эти требования. В этом плане, как мне представляется, в «Сколково» есть что упрощать и улучшать, - говорит Пивоваров. - При этом я прекрасно понимаю и сотрудников фонда, которые не могут работать с неструктурированным потоком информации. Снизишь требования к оформлению - и получишь заявки, которые написаны так, как авторам придет в голову: один начнет с технологии, другой – с бизнеса, третий пришлет презентацию. Важно сохранять баланс разумности требований, и это своего рода постоянное лавирование между Сциллой и Харибдой».
Отчасти дело в том, что инновационный рынок в России начал формироваться относительно недавно. «Инновации - это треугольник, в котором в связке работают автор-изобретатель, инвестор и менеджер. И в этом смысле мы все, и проектанты, и инвесторы, только учимся взаимодействовать друг с другом, - поясняет Пивоваров. – У людей разные мировоззренческие подходы, одни не очень понимают и опасаются других, и остроту проблемы снимет лишь время. Чтобы ситуация улучшилась, должна быть наработана череда историй успеха, и, наоборот, провалов».
Активированный тромбоцит на стекле с иммобилизованным фибриногеном. Автор – Сергей Обыденный. Фото предоставлено компанией «Гемакор»
Пивоваров признается: когда-то он сам был довольно необразованным человеком в плане общения с инвесторами и тонкостей перевода с языка науки на язык денег. Ведь доводы, которые убедят проектанта, не сработают в случае с инвестором, и наоборот. «Может, я умел делать это чуть лучше, чем коллеги по лаборатории, но все равно довольно безграмотно. В технологическом бизнесе нужны люди с двойной подготовкой: образованием в этой области и пониманием того, как работает бизнес. Таких предпринимателей в России катастрофически не хватает».
Особенно отчетливо собеседник sk.ru понял это после визита в 2012 году в Америку, где он участвовал в межфакультетской программе Вiodesign в Стэнфорде, нацеленной на развитие инноваций в биомедицине. «Я был поражен, во-первых, тем, что рассказывать студентам о бизнесе приезжают успешные предприниматели, поднявшие по 5-7 компаний. Во-вторых, там сейчас начинают стартапы не с технологии, как мы, а с запроса рынка, и уже под него создают технологию. То есть изначально они занимаются темой, на которую будет спрос. Для нас это очень непривычная вещь».