Интервью директора по развитию Кластера космических технологий и телекоммуникаций Дмитрия Пайсона
Дмитрий, Вы со своими коллегами по кластеру находитесь на передовой процесса коммерциализации космонавтики. Стало ли уже сейчас очевидно, какие направления наиболее перспективны для вас, какие тенденции будут превалировать на этом рынке?
― Прежде всего, хотел бы подчеркнуть, что в нашем кластере сегодня уже 84 участника (при плане в 120 к 2014 году). Это означает, что мы план по заявителям на статус резидента уже перевыполняем. Поэтому сейчас мы стали более избирательны и принимаем только проекты, которые имеют ярко выраженную космическую, а в ряде случаев — аэрокосмическую направленность. При этом у нас образовалось четкое разделение на upstream- и downstream-проекты. Downstream, конечно, легче вывести на рынок, проще коммерциализировать.
Например, куда удобнее выйти с приложением для айпада, основанным на космической навигации, чем предложить новую систему бортового управления для космического аппарата. Несмотря на это, мы стараемся поддерживать и более сложный upstream, и таких проектов у нас сейчас процентов 60.
Для того, чтобы понять приоритеты нужно прежде всего разобраться в специфике отрасли в России. Во-первых, люди, которые здесь занимаются разработкой, все еще не мыслят категориями рынка. При этом они вполне успешно могут продавать результаты своих НИОКР, но пока не способны выдать тиражируемый продукт. У нас пока большинству приходится объяснять, в чем разница заявки на финансирование исследований вселенной от заявки на создание инструмента для исследования Вселенной, который можно продавать.
фото журнала Zoom
Второе. Upstream-проекты ориентированы на четко выстроенные вертикальные рынки, на десяток больших производителей-мэйджоров, таких как Boeing или российские ФГУПы, подотчетные Роскосмосу. Все продажи частных или не частных разработчиков всё равно входят в кооперационные цепочки, а не выходят непосредственно на рынок.
Космос исторически вертикален. Поэтому в нашем случае не так важны горизонтальные массовые продажи. Важно, чтобы бизнес по самой своей сути носил продуктовый характер и встраивался в производственные цепочки крупных фирм. А не сводился просто к производству технических отчетов.
Что наши резиденты могут предложить этим мэйджорам? ― Мы показываем нашей промышленности возможность альтернативных решений и продуктов, которые могут быть конкурентоспособны, но при этом производиться не внутри отрасли и без больших накладных расходов. Из наших резидентов пока только один-два по своим масштабам ― реальные бизнесы. Но мэйджоры уже воспринимают их серьезно, отчасти — и как угрозу. Конечно, эта тема довольно сложная.
На данный момент позиция Роскосмоса такова, что частному бизнесу они готовы отдавать только downstream — всё связанное с результатами космической деятельности, распространением данных, обработкой этих данных, с выходом на рынок конечных пользователей. Но upstream — всё касающееся создания ракетных носителей, космических аппаратов и систем для них — пока крепко в руках государственной космической промышленности.
Насколько будут успешны наши проекты upstream в проникновении в этот закрытый сектор, пока под вопросом. Какие проекты Вы могли бы выделить? ― Прежде всего, те, что ориентированы на создание малых космических аппаратов, платформ и решений для них. Например, «СПУТНИКС», дочернюю компанию известного Инженерно-технологического центра «СканЭкс». Этот проект связан с разработками и испытаниями систем для малых космических аппаратов.
Компания взаимодействует с Роскосмосом и пытается нащупать решения, которые будут интересны потребителю. Уже сам факт того, что частная фирма общается с Роскосмосом, ― наша большая победа. Она свидетельствует о том, что сегодня обсуждаются возможности запуска частных спутников и частных малых космических аппаратов, то есть бизнес уже не пытаются выгнать из космоса. Еще один яркий пример этому «Даурия — спутниковые технологии». Эта компания входит в состав полностью частной группы, которая в декабре выиграла тендер Роскосмоса на создание наноспутников. Мы за этими проектами следим с замиранием сердца, потому что они могут существенно повлиять на глобальный ландшафт индустрии.
Насколько эти проекты, на Ваш взгляд, конкурентны на мировом рынке? ― Есть проекты, которые действительно будут конкурировать с мировыми разработками. Среди них лазерные модули «Спектралазера», которые дешевле и удобнее многих аналогичных западных разработок. Вполне конкурентоспособны и гибридные навигационные бесшовные приемники и другие решения от «СПИРИТ Навигации», давно и успешно продающей на глобальном рынке свои программные коды. Разработки «Даурии» сопоставимы с лучшими мировыми образцами.
А есть ли принципиально новые для нас и мира решения?
Конечно. Большинство резидентов предлагают совсем новые решения, аналогов которым еще в мире нет. Не могу сказать, что кто-то из них готов предложить продукт, способный подвинуть на рынке Boeing или других мэйджоров. Но они открывают новые ниши. Так, в конце года в кластер «зашел» самарский проект, который работает над коммерциализацией возможностей по запуску микро- и наноспутников на ракете «Союз». Понятно, что конкурентов у них нет, потому что нет в мире другой ракеты «Союз». Целый ряд интересных проектов сложился у нас в области производства и использования в аэрокосмической промышленности композитных материалов. В Сколково есть железное правило: все решения должны быть конкурентны на глобальном уровне, то есть понятие «импортзамщение» у нас не приветствуется. Но для нашей отрасли ситуация несколько иная. Учитывая текущее состояние отечественной космонавтики, дефицит качественной бортовой электроники, действующих заградительных барьеров, не позволяющих импортировать некоторые необходимые элементы из США, а также их дороговизну, мы готовы поощрять предпринимателей, предлагающих решения, применимые внутри страны, естественно, сопоставимые по качеству с мировыми.