— В какой стадии сейчас сотрудничество между Сколковом и MIT?— Заключено предварительное соглашение, теперь все зависит от того, будет ли подписан окончательный договор. Изначально планировалось закончить переговоры в январе этого года, но, видимо, сроки будут перенесены. В любом случае решение будет принято в ближайшие месяцы.— В чем причина задержки?— MIT ждет решения Сколкова, и главный фактор сейчас — деньги. Это сотрудничество будет недешевым для Сколкова. Я не могу назвать вам точные цифры, но MIT нужны деньги на исследования. Речь идет о пяти направлениях — космос, информационные технологии, биотехнологии, альтернативные источники энергии и ядерная энергетика. Идея в том, что MIT и Cколково будут вместе работать над высокотехнологичными проблемами, и ученые из MIT будут не только заниматься исследовательской работой, но и показывать, как можно создавать компании, основываясь на таких исследованиях.— Что хочет получить от этого сотрудничества MIT?— Во-первых, MIT нужны контакты с лучшими учеными и доступ к лучшим технологиям, и они думают, что смогут найти это в России. MIT также ищет деньги для исследований, и тут надеются, что Россия сможет профинансировать совместные научные разработки между MIT и Сколковом.— А чего хочет российская сторона?— Цель проекта «Сколково» очень амбициозна — помочь России стать более мощной в технологическом отношении страной. Несмотря на то что наука в России развита достаточно хорошо, коммерциализация технологий в России удивительным образом отстает. Маленькая Швейцария ежегодно экспортирует больше высокотехнологичной продукции, чем Россия. У MIT отличная репутация именно в этом — каждый год здесь появляется несколько десятков компаний-стартапов. Если я спрошу у студента MIT, что он хочет делать в будущем, то скорее всего получу такой ответ: «Я хочу основать компанию, и даже если не смогу сделать ее величайшей технологической компанией в мире, то продам ее кому-то еще, например GE или IBM, и начну новый стартап». Я был в России много раз и ни разу не слышал такого ответа от российского студента.— Есть ли у MIT похожие проекты в других странах?— Есть программа с Сингапуром, мы помогли организовать там институт науки и технологий, президентом которого в настоящее время является сотрудник одного из факультетов MIT. Но вряд ли в России согласятся на то, чтобы президентом нового университета стал наш сотрудник.— А другие отличия?— В MIT верят, что в России больше талантов, чем в Сингапуре, поэтому у MIT больше интеллектуальных причин быть вовлеченным в сотрудничество с Россией. Сингапурские власти платят МIТ, и платят большие деньги. Для сотрудничества с Россией у MIT две причины, для сотрудничества с Сингапуром — одна.— Даст ли MIT российскому проекту свое имя?— Нет, и по целому ряду причин. Приведу один пример. Изначально в MIT хотели, чтобы в Сколкове был полномасштабный университет, с первого курса и до докторантуры. Но российская сторона настояла на том, чтобы там была только аспирантура, так что он будет называться International Graduate University of Science and Technology. Но если мы хотим научить ученых и инженеров, как стать бизнесменами, надо начинать еще со студенческой скамьи. Когда они достигают уровня аспирантуры, во многих случаях уже слишком поздно. Достаточно посмотреть на число крупных компаний в США, которые были начаты еще студентами младших курсов. Билл Гейтс поступил в Гарвард, но так его и не окончил. Грубо говоря, российский Билл Гейтс может просто «недоучиться» до Сколкова...— Есть ли конкуренция между Стэнфордским университетом и MIT за позиции как в России в целом, так и в Сколкове?— Думаю, какое-то соперничество есть, но, честно говоря, сотрудничество со Сколковом не настолько важно, чтобы в Стэнфорде и Массачусетсе рассматривали это как действительно яростное соперничество. Когда Сколково послало представителей в Массачусетс, русским понравилось, что в MIT их встретили ученые и инженеры, то есть люди, которые сами были вовлечены в предпринимательскую деятельность, основанную на научных исследованиях. В Стэнфорде в самом университете их принимали несколько бывших госсекретарей США — Кондолиза Райс, Джордж Шулсон и другие, но они почти не общались с учеными. Хотя, конечно, в Силиконовой долине они побывали, в Apple, и в Cisco, и в Google — и все это им очень понравилось.— Критики Сколкова говорят, что его не нужно было размещать так близко от Москвы. Ваше мнение?— Ошибка не в том, что его разместили рядом с Москвой, а в том, что из Сколкова делают закрытое коммьюнити. Это слишком напоминает закрытые городки из советского прошлого. Закрытый город противоречит идее открытой, технологически активной экономики. Возможно, Сколково добьется успеха в одном, но потерпит поражение в другом. Возможно, люди действительно захотят там работать, но потом не захотят покидать это место. Идея же в том, чтобы проекты стартовали в Сколкове, а потом переносились в другие места. Я надеюсь, что правительство, если Сколково заработает, создаст подобные центры в других городах и что идея закрытого города исчезнет как часть экономики.— Будет ли, на ваш взгляд, Сколково успешным проектом?— Возможно такое: все стороны процесса будут чувствовать, что достигли успеха, но главная цель проекта так и не будет достигнута. В MIT будут довольны, потому что они получат деньги на исследования и массу хороших контактов, западные компании будут довольны, потому что найдут интересные проекты, и люди в Сколкове тоже будут довольны. Но цель не просто установить контакты, цель — изменить российскую экономику, и я буду очень удивлен, если она будет достигнута. Единственный вариант — создать из Сколкове успешный пример, а затем его мультиплицировать в других регионах страны.— Как вы оцениваете в целом перспективы научного сотрудничества между Россией и Западом?— Есть одна проблема. Когда западная компания, такая, как Сisco, Google или Microsoft, основывает лабораторию в Cколкове — для нее это лишь возможность доступа к талантам в России для процветания этой компании. Именно в этом ее цель. Что же нужно России? Россия хочет стать независимым производителем хайтека. Вы же не хотите быть аутсорсинговой державой, чтобы на вас смотрели как на Индию или Китай, куда приходят американские компании за дешевой рабочей силой и талантами. В России есть традиции науки, которых в Китае нет. Но самое сложное — сделать переход от традиции развития науки к традиции развития наукоемкой экономики.Кстати, еще небольшая критика в сторону Сколкова. Из двадцати пяти членов экспертного совета только один биолог, остальные физики, химики, компьютерные специалисты. Мне кажется, в России должны уделять больше внимания биотеху, перед которым сейчас открываются абсолютно новые возможности.
Источник: Эксперт