Всегда ли нам надо «нано»?

Ведущий конструктор «Даурии» Иван Соболев в колонке, написанной для Sk.ru, размышляет об экономике запуска малых спутников и целесообразности создания сверхмалых ракет-носителей

Пожалуй, не меньше дискуссий, чем разговоры о роли «частников» в космонавтике, сегодня вызывает вопрос о миниатюризации космических аппаратов.

Возник он, конечно же, не на пустом месте. И действительно, прогресс в области электроники, снижение размеров элементной базы и повышение её стойкости ко внешним факторам на рубеже веков сделали возможным в ряде случаев радикально снизить массово-габаритные характеристики спутников. Появились целые классы космических аппаратов: микросаты (от 10 до 100 кг), наносаты (от 1 до 10 кг), пикосаты (0,1 — 1 кг) и даже фемтосаты (до 0,1 кг).

То, какую роль они могут играть в развитии космонавтики, насколько адекватно выполняют поставленные задачи, до каких пределов может эта миниатюризация продолжаться и – главное - является ли данный путь магистральным или же, напротив, тупиковым, требует отдельного анализа, выходящего за рамки этого материала. Так что примем пока как данность сам факт — число запускаемых малых космических аппаратов микро- и наноклассов растёт.

Сама собой напрашивается мысль - если в мире запускается все больше сверхмалых спутников, то повлечет ли это за собой и создание сверхмалых носителей, выводящих на орбиту небольшие нагрузки - до 100 кг, а может быть, и меньше?

Если верить «Википедии», то ответ однозначен и бесспорен. Однако мы позволим себе проверить эту информацию и осмыслить её самостоятельно.

Итак - насколько всё же оправдано создание наноносителя для наноспутника?

Немного истории

Рассмотрение вопроса начнем с того, что сама по себе идея сверхлёгкой ракеты отнюдь не нова. А если принять во внимание тот очевидный факт, что трудоемкость и стоимость разработки и изготовления более легкой ракеты ниже, чем более тяжелой, становится понятным, что она просто не могла не появиться на свет.

Скажем больше - сверхлегкие ракеты уже создавались, и не один раз.

 

В качестве наиболее яркого исторического примера следует привести, естественно, ракету Vanguard, которая 17 марта 1958 доставила на орбиту первый американский спутник - её грузоподъемность составляла около 23 кг. С 1958 по 1961 в США эксплуатировались носители Juno I и Juno II с грузоподъемностью соответственно 11 и 41 кг. Можно вспомнить и первую французскую ракету Diamant A (80 кг), первую и единственную ракету Великобритании Black Arrow (грузоподъемность 135 кг на орбиту высотой 220 км и 102 кг на 500 км), ракету Lambda–4S, выводившую на орбиту первый ИСЗ Японии (26 кг).

Мы видим, что во всех этих случаях сверхлегкие РН изначально создавались как отработочное средство, как первая ступенька к более мощным изделиям. Все названные государства (за исключением Великобритании, отказавшейся от программы создания собственных РН) относительно быстро перешли этот рубеж и создали гораздо более тяжёлые носители, которые и использовали в дальнейшем. Но разработанные сверхмалые ракеты сами по себе так и не нашли массового практического применения.

Новые страны, входящие в «космический клуб», также начинают свои программы со сверхлегких ракет - здесь следует вспомнить первые ракеты Индии (SLV-3, 42 кг на 400 км), Ирана (Safir, 25 кг) и, конечно, Северной Кореи (Unha-3, заявленная грузоподъемность — до 100 кг). Однако думается, что если позволят экономические реалии, то и эти государства на достигнутом уровне останавливаться не будут.

Интересно упомянуть проект «Capricornio» («Козерог») - первую ракету-носитель, изготовленную в Испании и предназначенную для вывода на орбиту небольших спутников. Она должна была выводить нагрузку массой до 100 кг на орбиту высотой 600 километров. Запускать ее предполагалось с острова Гран-Канария уже в конце 1999 года. Причем создавали ее далеко не «частники» - космическая программа Испании разрабатывалась и осуществлялась совместно с Министерством обороны, а все работы координировал Институт космической техники, который объединял в те годы около 1400 ученых, техников и специалистов. Однако проект, под который уже создавались вполне конкретные спутники, был вначале приостановлен, а потом и вовсе закрыт. Почему? Отложим этот вопрос на потом.

Иван Соболев. Фото: Sk.ru.

А пока вспомним, что и в нашей стране РН сверхлёгкого класса уже реально создавались и даже были в эксплуатации. К таковым относится РН «Штиль», созданная на базе БРПЛ Р-29РМ и удостоенная в 2009 году статуса «Гордость Отечества», и РН «Волна», созданная на базе РСМ-50. Первая ракета выводила на околоземную орбиту 86 кг полезной нагрузки, вторая – 50 кг. Но несмотря на относительно высокие характеристики, а также возможность запуска с борта подводной лодки на орбиты с любым наклонением количество пусков обоих носителей исчисляется единицами.

Да и вообще, если с момента появления столь популярного сегодня спутникового формата CubeSat в нынешнем году исполнятся 16 лет, а с момента его широкого распространения - чуть меньше 10, то спутники массой в несколько десятков килограммов не являются чем-то необычным уже не одно десятилетие. А уж про спутники в диапазоне масс от 50 до 100 кг и говорить не приходится. Тем не менее, все они были выведены «традиционными» средствами выведения, и даже с помощью системы «Спейс Шаттл» в ходе пилотируемых полётов.

В чём же дело? Ведь если миниатюризация спутников началась не «вчера», то, наверное, построить для них адекватный мини-носитель или возродить какой-нибудь из построенных ранее с учетом уровня современной техники было бы не так уж и сложно?

Не все так просто, как кажется...

Для ответа на этот и возникающие в ходе рассуждений побочные вопросы вначале давайте посмотрим, в каких пределах изменяется величина стоимости пуска для различных отечественных ракет-носителей.

Первый же очевидный вывод, напрашивающийся из таблицы, — стоимость запуска легкой ракеты в абсолютном значении, конечно, существенно ниже стоимости запуска тяжелой. Но удельная стоимость одного килограмма выводимой полезной нагрузки с уменьшением общей грузоподъемности ракеты-носителя возрастает. И, напротив, снижается с её увеличением.

Я специально рассматривал только отечественные ракеты, но для сравнения могу обратиться и к данным по разработкам столь уважаемого сегодня (и во многом — заслуженно) Илона Маска: стоимость пуска лёгкой РН Falcon-1 составляет $8 млн, что при массе полезной нагрузки 670 кг дает удельную стоимость выведения 11940 $/кг. Для РН Falcon-9 v1.1, выводящей уже 13000 кг, она составляет $54 млн, что даёт удельную стоимость 4150 $/кг. В перспективе, согласно оценкам SpaceX, предполагается, что минимальная цена килограмма полезной нагрузки составит 3273—3365 $/кг для низкой околоземной орбиты.

Но – заметим - даже Маск не замахивается на диапазон масс полезных нагрузок ниже нескольких сотен килограммов. И, возможно, что совсем неспроста. А чтобы убедиться в этом, давайте посмотрим, что нам обещают те компании, которые все же поставили перед собой задачу создания «наноракет».

Итак, новозеландская компания Rocket Lab в настоящее время осуществляет разработку ракеты-носителя «Electron» грузоподъемностью 100-110 кг. Компания рассчитывает, что цена запуска будет составлять $4,9 млн. Легко подсчитать, что доставка одного килограмма в этом случае обойдется в $44,5 - $49 тысяч. При этом, согласно заявлениям разработчиков, указанная величина стоимости достигается только в том случае, если «Electron» будет стартовать не менее 100 раз в год! Перспектива эта выглядит весьма сомнительной по причинам, о которых речь пойдет немного позже.

Другая компания, InterOrbital Systems, ведёт разработку модульной РН «Neptune». Я сейчас не буду оценивать заявленные технические характеристики, скажу лишь, что аэродинамические потери при запуске у такой ракеты будут весьма немалые. При этом предлагается создать целое семейство ракет, причем «Neptune-5» должна выводить в космос 30 кг полезной нагрузки, «Neptune-7» - 45 кг, «Neptune-9» - 70 кг, а «Neptune-36» уже целую 1000 кг. Сразу бросается в глаза последний вариант – это уже вполне самостоятельная ракета не СВЕРХлегкого, а «нормального» легкого класса. И очень похоже, что именно она является конечной целью разработчиков, а вся предшествующая линейка предназначена исключительно для упрощения процесса отработки и испытаний и вряд ли будет иметь самостоятельную коммерческую ценность. Но и при этом стоимость выведения ПН, по заявлениям разработчиков, составит от 12500 до 16625 $/кг при массе ПН до 500 кг и 4000 $/кг при массе ПН от 500 до 1000 кг.

Образованная в 2014 году компания Firefly Space Systems предлагает ракету FireFly Alfa, которая проектируется для выведения на орбиту 400 кг полезной нагрузки. Сами разработчики стоимость пуска оценивают в $9 млн. То есть при максимальной загрузке удельная стоимость будет составлять 22500 $/кг. А если вспомнить тот факт, что в состав выводимой на орбиту массы входит адаптер, закрепляющий спутник на носителе, то становится понятным, что цена за выведение килограмма массы спутника будет даже выше. Как видите, удешевлением выведения что-то не пахнет.

Факты против аргументов

Ну и, наконец, снова обратимся к отечественным энтузиастам. Тем более – в преддверии очередного авиасалона МАКС-2015, на котором нам обещают показать «наш ответ Чемберлену» в виде сверхлегкой ракеты «Таймыр», своим гордым названием обязанную творчеству братьев Стругацких.

Согласно информации, опубликованной на официальном сайте компании «Лин Индастриал», от каждого запуска «Таймыра» ожидается не менее $1-1,5 млн. чистой прибыли. К сожалению, не указывается, какая именно модификация «Таймыра» имеется в виду. По всей видимости, речь идет о третьей, которая при стартовой массе 14600 кг выводит на солнечносинхронную орбиту 135 кг полезного груза. Поскольку сравнение надо производить для одинаковых условий, а грузоподъемности почти всех ракет, о которых шла речь ранее, рассчитывались для требующего меньших энергозатрат запуска на низкую околоземную орбиту, будем ориентироваться на массу ПН примерно в 1,5 раза большую, то есть около 200 кг. Тогда, если поделить величину «чистой прибыли» на массу полезной нагрузки, получим, что на каждый килограмм приходится 5000...7500 долларов. В случае второго варианта «Таймыра» (112 кг) получаем 8930...13392 доллара за килограмм. Ну, а если речь идет о первом (9 кг), то получается уже просто нереальная цена.

Но поскольку сейчас мы ориентировались именно на заявленную величину прибыли, а вовсе не на стоимость пуска, то полученные значения можно считать только идеалистической нижней оценкой, реальные величины будут больше. И, скорее всего, значительно больше, если учесть стоимость изготовления РН, доставки ее на полигон, пусковых работ, сопровождения полета и т.д.

Таким образом, получается, что с точки зрения удельной стоимости доставки одного килограмма на орбиту малые спутники выгоднее запускать традиционным попутным запуском на существующих РН, чем на индивидуальной ракете.

Можно, конечно, привести контраргумент, и даже не один.

В первую очередь - до сих пор речь шла о себестоимости, а вовсе не о коммерческой цене, по которой осуществляются запуск. Величина же цены для попутных запусков определяется конкретным поставщиком пусковых услуг и может достигать нескольких десятков тысяч долларов за килограмм. С чем это связано?

Популяризатор космонавтики и пиар-менеджер компании «Даурия» Виталий Егоров в своём недавнем материале разъяснил, что в стоимость попутного запуска миниспутника входит ещё и стоимость изготовления пускового контейнера, в котором «Кубсаты» размещаются при запуске и, главное, от которого будут отделяться. Вместе с контейнером стоимость запуска для CubeSat может меняться от $40 тыс. до $100 тыс., и это в случае, если мы рассматриваем формат 1U. Но ведь и при запуске на сверхлегкой ракете спутник нельзя просто положить под обтекатель, как пакет молока в сумку! Один аппарат, положим, можно ещё разместить на простом и дешёвом адаптере, однако выводить единственный CubeSat массой в один-полтора килограмма невыгодно даже самым легким «Таймыром». То есть, скорее всего, на запуск будет собираться, как минимум, кластер из трёх спутников, для которых… придётся точно так же изготавливать пусковой контейнер!

Второй аргумент сторонников наноракет - «государство неоправданно завышает цены на попутные запуски малых КА». Но ведь понятно, что и «Лин Индастриал» вовсе не собирается заниматься благотворительностью. Так, себестоимость запуска на другой потенциальной разработке этой компании, ракете «Алдан», выводящей на околоземную орбиту 100 кг, составляет $12 тысяч за килограмм, однако торговать пусками компания собирается уже по цене, как минимум, $40 тысяч за килограмм! Разумеется, эта цифра в прессе озвучивается уже не столь широко, как предыдущая. А по оценкам того же Виталия Егорова, итоговая цена запуска на сверхмалом «Таймыре», скорее всего, будет уже не ниже $100 тыс. за килограмм.

Наконец, прозвучавшая недавно в статье «Русской планеты» фраза о том, что «для старта ракета «Таймыр» не нуждается в специально оборудованном космодроме» является, скорее всего, ошибкой журналиста. Потому что все вертикально стартующие многоступенчатые ракеты в любом случае необходимо будет запускать с конкретных отведенных полигонов. И дело даже не в наземной инфраструктуре (в принципе, для таких ракет пусковую установку реально создать даже на автомобильном шасси), а в отчуждаемых для безопасности запуска полях падения. Не случайно такие сверхлегкие носители, как GoLauncher и Airborne Launch Assist Space Access (он же DARPA ALASA) стартуют с самолёта, который может предварительно выйти для осуществления старта в благоприятный район, лучше всего — над океаном.

Но на сайте «Лин Индастриал» себестоимость запуска вычисляется, исходя из стоимости носителя. А если учесть, что, помимо изготовления носителя, придется платить налоги, оплачивать аренду территории полигона, работу служб слежения и сопровождения, возможно - временное закрытие территорий полей падения, работу МЧС и т.д.? Пойдет ли в этом случае компания на снижение прибыли или же на увеличение цены? Понятно, что вопрос носит риторический характер.

Если же предположить, что в какой-то момент возникает реальная конкуренция за сегмент рынка запуска малых КА между государственными поставщиками пусковых услуг и «частниками», то в этом случае поставщикам, предоставляющим попутные запуски с помощью более тяжелых ракет, будет достаточно всего лишь приблизить коммерческую стоимость выведения одного килограмма к себестоимости запусков на «Таймыре» и «Алдане», и окупаемость последних окажется под очень большим вопросом. Первые же ещё останутся в зоне прибыли, даже опустив коммерческую стоимость ниже себестоимости, реализуемой ракетами «Лин Индастриал». И хорошим тому свидетельством, пусть и косвенным, является тот факт, что не так давно «Роскосмос» обещал даже бесплатный (!) вывод университетских микроспутников попутной нагрузкой.

Можно вспомнить и об одной технической характеристике любого носителя, напрямую связанной с его экономической отдачей. Речь идет об удельной массе полезной нагрузки – то есть об отношении массы выводимой нагрузки к стартовой массе носителя. Понятно, что чем эта величина выше, тем носитель эффективнее. Снова будем рассматривать только отечественные разработки, данные по которым сведены в таблицу ниже.

*- данные с сайта «Лин Индастриал»

** - данные с сайта «Роскосмоса»

*** - данные с сайта www.buran.ru

Здесь также просматривается вполне однозначная тенденция – более тяжелая ракета имеет большую массовую эффективность по сравнению с более лёгкой. То есть на выведение одного килограмма нагрузки на орбиту с использованием более лёгкой ракеты затрачивается больше материалов, топлива, энергии и т.д.

В чем же тогда может быть преимущество сверхлегких ракет? И есть ли оно вообще?

Есть. В первую очередь, состоит оно в том, что хозяину «легкого» спутника, запускаемого попутно с другим аппаратом, приходится, во-первых, ждать даты старта, назначаемой оператором «основной» миссии, во-вторых - подстраиваться под диктуемые «основной» миссией параметры орбиты и, в-третьих, выполнять жесткие требования, предъявляемые со стороны «основного» КА, с целью ненанесения вреда последнему.

Но спутники связи и ДЗЗ, составляющие наибольшую долю малых КА, запускаются на целевые орбиты со вполне определённым диапазоном параметров, полеты к которым сейчас осуществляются довольно часто. Потому проблем с ожиданием у таких миссий, скорее всего, не возникнет. Многие научные аппараты и практически все образовательные каких-либо специфических требований к орбитам не предъявляют, и их разработчики вполне могут изначально планировать миссию, исходя из предлагаемых или возможных вариантов.

Среди вышеназванных препятствий относительно серьёзным является разве что третье, но и оно, как показывает практика, вполне преодолимо.

Так для каких аппаратов могут быть безальтернативны и потому реально интересны сверхлегкие РН? Получается, что только для тех научных спутников, которые в силу специфики своих задач требуют экзотических орбит со вполне определенными параметрами (например, сверхнизких или ретроградных, куда летают нечасто), либо спутников, решающих, скажем так, специфические оборонные задачи, требующие оперативного запуска.

Перспективы второго варианта хорошо описываются фразой из известного армейского анекдота - «у генерала свой внук есть!» А если серьезно, то оборонное ведомство, конечно, при необходимости скорее поручит разработку такого носителя уже проверенным и давно осуществляющим свою деятельность государственным оборонным конструкторским бюро, чем не никому не известному «частнику».

Что касается первого варианта, то именно на него ориентируется инвестор проекта Сергей Буркатовский, о чём он и сказал ранее в одном из своих интервью: «Я фанат космоса. «Таймыр» сможет выводить на орбиту малые полезные нагрузки, например, студенческие спутники».

Кто б спорил - мечта хорошая и светлая. Но давайте снова вспомним величину «чистой прибыли», которую «Лин Индастриал» рассчитывает получать с каждого запуска, и подумаем: а много ли вузов (да и вполне «взрослых» научных организаций тоже) в нашей стране смогут найти необходимую сумму для такого запуска? Ответ, как мне кажется, очевиден. Западные университеты, имеющие прекрасно налаженные контакты со своими национальными космическими агентствами, вряд ли воспользуются услугами российского производителя, тем более в условиях все более увеличивающегося напряжения в международных отношениях. Что же касается прочих стран, то не так много спутников они пока производят и запускают.

И, наконец, коснёмся ещё одной группы причин, которые могут оказаться весьма серьезным препятствием на пути «наноносителей».

Кто подстрелил «Козерога»?

Снова вернёмся к несостоявшемуся проекту национальной испанской ракеты-носителя. В 1992 году Национальный институт аэрокосмической техники (INTA) объявил о планах по разработке национального средства выведения. «Capricornio» должен был обладать возможностью выводить нагрузку в 100 килограммов на полярную орбиту высотой в 600 километров. Первоначально на первой ступени предполагалось использовать твердотопливный двигатель баллистической ракеты «Condor 2», которую разрабатывала Аргентина совместно с Египтом и Ираком после окончания войны за Фолклендские (Мальвинские) острова. Программа была свернута в начале 90-х под давлением США после известных событий в Персидском заливе, однако к тому моменту уже было изготовлено около 30 двигателей. Их и предполагалось использовать в новом носителе, вторую ступень которого, также твёрдотопливную, должен был производить INTA. Вопрос о третьей ступени оставался открытым, но никаких принципиальных трудностей он тогда не представлял.

И тут в разработку снова вмешались США, потребовав гарантий обеспечения невозможности производства подобной ракеты и двигателей к ней в других странах. В таком «подвешенном» состоянии проект просуществовал до второй половины 90-х. Казалось бы, решение было найдено в 1997-м году в Ле-Бурже, где было объявлено, что на первой ступени будут использоваться производимые в США двигатели «Castor-4B». При этом величина выводимой полезной нагрузки несколько снижалась - в новой конфигурации носитель должен был выводить на солнечносинхронную орбиту высотой 700 км уже только 50 кг. Тем не менее, первый полёт был объявлен на 1999 год, и политехнический университет Мадрида уже начал изготавливать под этот старт два спутника, предназначенных для обеспечения связи с испанской антарктической станцией. К работе подключились вузы Аргентины и Мексики, тем самым проект обрёл и образовательный характер. Однако в 1999 году работы были свернуты. Официально - по причине отсутствия финансирования. 

Испанский «Козерог» предназначался для вывода на орбиту небольших спутников. Фото: Flickr

 

Но что вызвало его остановку в тот момент, когда до завершения оставалось уже совсем немного? Повлияла ли на принятие такого решения более вдумчивая оценка экономики проекта или же очередное вмешательство других игроков «Космического Клуба», для которых само существование простого носителя, не требующего для своего производства каких-то особо сложных производственных и технических возможностей, было бы не очень желательным? Гадать здесь - занятие неблагодарное. Но в том случае, если верно второе, то становится понятным, что и судьба всех упомянутых выше разработок вовсе не гарантирована от повторения той же ситуации. Тем более, что сверхлёгкие носители не требуют особо больших затрат для изменения своего назначения на совсем не космическое. О котором, кстати, их создатели могут даже и не задумываться.

В любом случае, преодолеть препятствие «Capricornio» не удалось. Следует, кстати, отметить, что некоторые из технологий в итоге были реализованы при создании носителя «Vega», относящегося уже к лёгкому классу, предназначенного для выведения на орбиту 1500 - 2000 кг полезной нагрузки и являющегося сейчас самым легким в линейке носителей ESA. Но при этом производство и эксплуатация которого уже гораздо в большей степени поддаются государственному контролю.

Завершающие штрихи

Как я уже говорил в начале статьи, обсуждение особенностей развития микроспутниковых технологий является темой отдельного и весьма долгого разговора. Тем не менее, на некоторых аспектах вопроса, слегка возвращающих к реальности после эйфории рассуждений о «микроспутниковой революции» и «неограниченных перспективах», вкратце можно остановиться и здесь. И для этого предоставим слово С.В. Александрову, в 2007-2015 г.г. – ведущему инженеру и главному специалисту Департамента инновационного развития и стратегических исследований Центра имени Хруничева.

«В России сегодня не существует отечественной технологической основы и элементной базы для сколько-нибудь широкого изготовления нано- и пикоспутников. Да, возможность закупки соответствующего «борта» за рубежом пока ещё существует, но, учитывая внешнеполитические реалии, по всей видимости, ситуация будет только усложняться. Причем самый пессимистичный вариант, предполагающий полное исчезновение такой возможности, тоже имеет ненулевую вероятность. Если же рассматривать отечественную микроэлементную базу, производство которой, по сути, является экспериментальным, то те нано- и пикоспутники, которые могут быть выполнены на её основе, будут существенно дороже не только зарубежных аналогов, но даже сопоставимых по функционалу спутников нормальных размеров.

Исчезает главное достоинство наноспутников — их дешевизна. Поэтому вряд ли создание наноспутника на отечественных компонентах будет оправдано. Но ежели в силу какой-то причины подобные спутники и появятся на свет, то опять же в силу их большой стоимости есть немалые сомнения в том, что их запуск доверят непроверенному носителю.

По той же самой причине самостоятельный выход частного поставщика пусковых услуг на международный рынок запусков наноспутников в ближайшие годы, по всей видимости, будет возможен только в том случае, если изготовление ракет и их запуск будут осуществляться за пределами России. Думается, что масштаб проблем, которые обретает в этом весьма гипотетическом случае любой отечественный производитель, в комментариях не нуждается.

Далее. Было бы весьма ошибочно исходить в прогнозах из гипотезы о том, что мировой рынок космических услуг является свободным. В реальности все университеты и научные центры, создающие ИСЗ указанных масштабов, работают в рамках соглашений с ведущими разработчиками ракетно-космической техники и госструктурами (причём не обязательно своих стран), поэтому и способ запуска определяют, в конечном счёте, не они. К тому же университеты и научные центры, даже зарубежные - весьма небогатые заказчики, и, как правило, запуск вообще оплачивают не сами.

Кроме того, всё больше внимания уделяется запуску не одиночных микроспутников, а их массовых кластеров. В конце прошлого года компания Orbital Sciences вывела на низкую околоземную орбиту кластер из 29 микроспутников, затем российская «Космотрас» отправила в космос сразу 32 аппарата, а в январе 2015 года на МКС были доставлены еще 33 микроспутника, впоследствии запущенные в полет с борта космической станции. Думается, что для выведения таких формаций, если учесть необходимость адаптации (тем более — разведения по орбите), потребуется уже не наноракета.

Что же касается перспектив миниспутников как таковых, то есть все основания полагать, что развиваться они будут в двух направлениях — это массовое производство для таких вот «созвездий» и штучные учебные и экспериментальные аппараты (последние, скорее всего, тоже на массовых серийных платформах). А где массовая серия, там и кластерный запуск, поскольку обычно массовые микро-, нано- и пикоспутники имеют смысл только в том случае, когда весь кластер оказывается на орбите максимально быстро, желательно – одновременно. Особенно, если учитывать низкую продолжительность жизни таких аппаратов».

DX-1, микроспутник компании «Даурия». Фото: «Даурия».

Вспомним и ещё о двух факторах.

Во-первых, несмотря на многочисленные попытки, проблема создания устройства для очистки околоземного пространства от космического мусора не решена до сих пор. И поскольку проблема менее острой со временем не становится, то вероятен такой вариант развития мировой космической политики, при котором государства либо введут законодательный лимит на количество запускаемых малых КА, либо отведут для них такой диапазон орбит, на котором срок их существования будет весьма невелик. Понятно, что оба варианта существенно сокращают «лазурные перспективы» рынка кубсатов.

А вторая проблема миниспутников — это их низкий ресурс. Который, с одной стороны, казалось бы, должен способствовать увеличению количества запусков, но, с другой, снижает возможности аппарата и, как следствие, ограничивает количество заказчиков, заинтересованных в таком формате.

Безусловно, в определённом сегменте услуг сверхмалые КА прочно займут своё законное место. Но в силу всего вышесказанного есть все основания сомневаться в их якобы «неограниченных возможностях» и «радужных перспективах» рынка. Да и говорить об «упрощении доступа в космос» путем создания сверхлёгких ракет, как мы уже выяснили, можно только с очень большими оговорками.

Впрочем, этого не скрывает и сама «Лин Индастриал», если почитать слова её представителей не на красочном официальном сайте, а на других сетевых ресурсах. Так, в одном известном в интернете форуме по вопросу о том, насколько реальны заявляемые характеристики предлагаемых ракет, совершенно правильно и честно сказано было буквально следующее: «Говорить, что на начальном этапе у тебя есть точные данные — значит, врать. Правильная формулировка такая - предварительные исследования позволяют предположить... Однако инвесторы таких фраз слышать не хотят, отсюда и весь этот оптимизм».

С этим действительно сложно не согласиться.

Ну, а решение о том, стоит ли вкладывать средства в подобные проекты, пусть каждый из потенциальных инвесторов принимает самостоятельно. Буду рад, если предоставленная информация к размышлению окажет помощь в его принятии.

P.S. В качестве комментария к материалу, опубликованному ранее на сайте, могу сообщить, что официально компания «Даурия» не объявляла о какой-либо заинтересованности в реализации проекта «Таймыр».