Илья Тимофеев: «Мы хотим стать пионером и лидером во внедрении новых технологий в России»

В Сколково в Международном медицинском центре открылся Институт онкологии Хадасса Москва. Тот факт, что открытие происходит во время пандемии коронавируса, делает это событие особенно значительным.

Пока никто достоверно не может определить последствия COVID-19 для онкологических пациентов, очевидно лишь, что это чрезвычайно серьезная ситуация. В Соединенных Штатах есть исследования о негативном влиянии гораздо более кратковременных событий, например, ураганов на раковых больных; в случае с некоторыми видами рака легких две пропущенные процедуры лучевой терапии равносильны смертному приговору.

«Мы никогда прежде не сталкивались с подобной ситуацией, - говорит директор Института онкологии Хадасса Москва Илья Тимофеев. - Происходили и перегибы, и недостаточное изменение действующих протоколов лечения онкологических пациентов».

 

Если онкологический пациент заболевает коронавирусом, летальность существенно возрастает. По данным одного ретроспективного исследования, в которое включались только пациенты с опухолями легкого и торакальной зоны, смертность доходила до 35%, что намного выше, чем в обычной популяции.

В России проводилось аналогичное исследование для больных с раком почки (область профессиональных интересов доктора Тимофеева). Смертность составила 12%, если пациент заболевал коронавирусом. Но и это значительно выше, чем в популяции: 5% и 12%. В случае с раком легкого, как выражается директор института, «все еще печальнее». Очевидно, что онкологические пациенты – в группе особого риска.

Но есть и вторая связанная с коронавирусом проблема. Чтобы защитить онкобольных, во всех странах, в том числе в России, изначально рекомендовали сократить частоту визитов пациентов в клинику; больным, которым можно было отложить лечение, оно откладывалось. Все думали, что за три месяца пандемия закончится. Но она не закончилась, а рекомендации продолжали действовать. «По нашим данным, если взять рак почки, в 6% случаев больные, когда им откладывали лечение, прогрессировали, т.е. рак развивался, - говорит Илья Тимофеев. - Получается, что откладывать лечение тоже нельзя. Поэтому сейчас повсеместно переделывают рекомендации и оптимизируют схемы, как можно, не откладывая лечение рака, не потерять пациента из-за коронавируса. В клинике Хадасса лечение не прерывалось – потоки пациентов были разделены, персонал соблюдает строгие меры предосторожности, которые действуют и сейчас».

Первый в России таргетный препарат

Пора, однако, представить собеседника Sk.ru. В свои сорок лет он не только опытный практикующий онколог, но и известный ученый, член правления Российского общества клинической онкологии (RUSSCO), директор Бюро по изучению рака почки (Россия), член IDEA Award Working Group Американского общества клинической онкологии (ASCO, США) с 2017 по 2019 гг.

Особое место в достижениях доктора Тимофеева занимает его участие в разработке первого в России таргетного препарата алофаниба. Вместе с ним соисследователями этого не имеющего мировых аналогов препарата выступили председатель RUSSCO профессор Сергей Тюляндин и профессор Михаил Бяхов. Препарат защищен патентами в Евразийском союзе, США, Европе и Японии.

Алофаниб создан резидентом Фонда «Сколково» компанией «Русфармтех», в которой д-р Тимофеев отвечает за науку и международные связи.

«Препарат алофаниб - первый из класса аллостерических ингибиторов; он обладает очень специальным механизмом угнетения рецептора фактора роста фибробластов (FGFR2), который имеется на различных раковых клетках», - рассказывал Илья Тимофеев год назад в интервью Sk.ru.

Разговор состоялся на крупнейшей международной конференции BIO в Филадельфии, где алофаниб привлек всеобщее внимание. За несколько недель до того Минздрав РФ выдал разрешение на проведение клинического исследования препарата.

 

В настоящее время клиническое исследование первой b-фазы приближается к завершению по первой стадии. Сейчас происходит поиск оптимальной дозы. Коронавирус с неизбежностью сказался и на этой работе, когда весной клиники закрылись, но исследование уже возобновилось: в онкоцентре Блохина, онкоцентре в Петербурге, в Институте онкологии Ростова-на-Дону, в онкологическом диспансере Омска; также присоединились Казань и клиника Медси.

«До настоящего времени дозолимитирующая токсичность алофаниба не была достигнута, что говорит об удовлетворительной переносимости терапии. Важные сведения об эффективности препарата можно будет получить в следующей фазе исследования - расширенной когорте», - говорит Илья Тимофеев.

«Главная цель – увеличить продолжительность жизни пациентов»

Новый профессиональный вызов для доктора Тимофеева - создание Института онкологии Хадасса Москва. Институт объединяет в себе лечебное, научное и учебное заведение с очень широкими возможностями, поскольку на него распространяется действие 160-го федерального закона, который позволяет Международному медицинскому кластеру использовать не зарегистрированные в РФ препараты, протоколы и методы лечения, а также зарубежных врачей из стран, входящих в ОЭСР.

«Центром компетенций и лидером Института является первая в России израильская клиника Hadassah Medical Moscow, при этом Институт онкологии – не одно учреждение, а сеть клиник, - поясняет Илья Тимофеев. – В нашу структуру уже входят клиника Медскан, где, в частности, есть современная лучевая терапия; Клинический госпиталь на Яузе, там у нас тоже намечены очень интересные проекты, о которых я расскажу чуть позже; кроме того, в этой клинике есть разрешение на первую фазу клинических исследований. Соответственно мы можем и будем там их проводить. Кроме того, в нашу структуру войдет частный Воронежский онкоцентр, и еще мы сейчас рассматриваем несколько региональных клиник. Каждая клиника имеет свои преимущества, которые мы будем использовать дабы оказывать многофункциональную помощь».

Директор формулирует главную амбициозную цель: «увеличить продолжительность жизни пациентов». В Институте создадут собственный регистр, по итогам его анализа врачи будут получать бонусы, если рост продолжительности жизни пациента превысит медианный по России и миру. Для этого есть свои инструменты.

В рамках практической деятельности в институте создают и внедряют собственные протоколы лечения. Рабочая группа разрабатывает конкретный протокол по каждой опухоли, который будет использоваться в каждой из клиник сети.

 

«Мы не изобретаем велосипед, мы принимаем определенные международные рекомендации и на их основе разрабатываем свои протоколы, - отмечает директор. - Есть рекомендации американские, европейские; даже система стадирования опухолей у них разная. Мы принимаем решение: что мы будем использовать, что будет нашим стандартом. Поскольку мы часть израильского холдинга Хадасса, который существует уже сотню лет, эти протоколы отправляются в головную Хадассу, где их утверждает экспертная группа. Таким образом мы получаем второе мнение и экспертную оценку, что позволит проводить качественное лечение пациентов.

Несколько недель назад мы уже назначили первому нашему пациенту препарат, не зарегистрированный в России, но одобренный в США для мелкоклеточного рака легкого, для которого эффективного лечения вообще не существовало. Что нам дает использование новых технологий? В среднем – улучшение всех исходов на треть 30% по сравнению с тем, что ранее было зарегистрировано в России. Если смотреть международные рекомендации, там предусмотрено в среднем на 30% больше различных опций (препаратов, методов диагностики и т.д.). Через какое-то время они появятся и в России. Но пока они не зарегистрированы или в процессе регистрации. Соответственно наша задача – осуществить этот трансфер технологий, т.е. сделать эти опции доступными в России».

Трансфер технологий

Илья Тимофеев приводит конкретный пример, связанный с такой агрессивной опухолью, как рак пищевода, для лечения которой до последнего времени существовала лишь химеотерапия. Только что в США зарегистрировано два новых препарата для пациентов, которые не отвечают на эту терапию. В России они уже были зарегистрированы по другим показаниям, т.е. они на рынке есть, но использовать их по показанию «рак пищевода» нельзя. В Институте онкологии Хадасса Москва – можно.

И это распространяется на другие новейшие препараты, некоторые из них, возможно, никогда не будут зарегистрированы на отечественном рынке, - например, такие, которые применяются для лечения редких опухолей; при редких мутациях, встречающихся в 1% случаев. Многим фармкомпаниям просто невыгодно регистрировать такие препараты, потому что они не будут иметь коммерческого эффекта.

«В нашем институте мы можем использовать такие препараты, предоставляя доступ к современным видам лечения, - подчеркивает И.Тимофеев. - Этим мы можем отличаться от других клиник: быть пионером и лидером во внедрении новых технологий в России».

Возможность применять незарегистрированные в РФ препараты, с другой стороны, позволит изучать их эффективность в российской популяции. Многие препараты работают в одной популяции и не работают в другой. Одни и те же ингибиторы у азиатов могут быть суперэффективны, а у афроамериканцев нет.

Институт уже начинает проводить такие метаанализы совместно с другими клиниками. Это научный проект, который позволит в перспективе дать ответы на такие вопросы, на которые сейчас нет ответа, например: какова в сейчас стране продолжительность жизни у больных с метастатическим раком пищевода? Помимо научной составляющей, это еще и важное практическое знание, потому что, ставя перед собой цель увеличить продолжительности жизни пациентов, необходимо точно знать точку отсчета. В России пока нет данных не только о том, сколько живет пациент с метастатическим раком пищевода, но и даже о том, сколько таких пациентов.

«В нашей модели мы хотим получить такую информацию; она важна не только для нас, но и для государства в целом, - уверен И.Тимофеев. - С этим связано, в частности, планирование бюджета».

«Врач, который занимается всем, - плохой врач»

Если говорить в целом о научной составляющей деятельности нового института, она включает несколько направлений. Это клинические исследования (международные и собственные), доклинические и трансляционные. В частности, до конца года Институт планирует запустить два собственных российских исследования. Для реализации этого направления (точно так же, как в рамках практической лечебной деятельности) создаются группы по каждой опухоли. У каждой группы – свой лидер, специалист именно в этой опухоли.

Зачастую, особенно в частных клиниках, один и тот же онколог занимается лечением всех опухолей – от головного мозга до кожи. «Мы против такой концепции; сейчас это уже просто невозможно, - говорит Илья Тимофеев. - Врач, который занимается всем, - плохой врач. Если брать рекомендации по лечению только немелкоклеточного рака легкого, - они пересматриваются пять раз в год. Причем каждый пересмотр – это 256 страниц. Может ли врач, который занимается всем, отследить новые опции терапии хотя бы для одной опухоли, не пропустив эти апдейты? Вот почему мы создаем группы, плюс эти специалисты могут заниматься трансфером технологий, а также сами инициировать проведение исследований, быть на передовой онкологической науки».

Деятельность института координирует Экспертный совет, в который входят международные эксперты, том числе, американские и израильские - из головной Хадассы.

«Мы не просто говорим, что мы израильская клиника, мы реально это реализуем: сейчас уже проводятся не менее пяти раз в неделю консультации известных израильских специалистов в рамках телемедицины, - продолжает директор. - С нашей стороны на месте участвует ассистирующий врач. Кроме того, у нас проходят международные консилиумы с привлечением химеотерапевта и лучевого терапевта; мы решили таким образом усилить наши внутренние консилиумы. Помимо наших лучевых терапевтов в них будет принимать участие американский доктор Тимур Митин, известный радиотерапевт, работающий в Портленде; он является членом Международного совета Американского общества клинической онкологии, Американского общества радиотерапии.

Ну, и как только границы откроются, сюда также планируется приезд израильских специалистов, обучение наших специалистов в Израиле».

Весь этот новый опыт, который аккумулируется в рамках института, позволяет ему также выступать как образовательное учреждение.

«Через полгода мы создадим кафедру онкологии; это будет постдипломное образование для врачей, которые уже окончили институт, а также в целом для практикующих медиков, - резюмирует Илья Тимофеев. - Мы сами внедряем новые технологии и методики и будем об этом рассказывать».