Какие инструменты поддержки может получить стартап приходя в «Сколково»

А.Соломин― Добрый день! В эфире радиостанция «Эхо Москвы». У микрофона — Алексей Соломин. И в этом часе ммы с вами поговорим об одной очень интересной теме. Все вы знаете фонд «Сколково».

Все вы знаете — уже на слуху — и название и работу, которая проводится. Поэтому, я думаю, наш эфир будет полезен молодым предпринимателям, в смысле тем, кто начинает делать свое дело, стартаперам. Мы сегодня поговорим, обновим эту информацию о том, как «Сколково» может вам помочь. Сергей Кржановский, вице-президент по грантам, экспертизе и тендерной деятельности Фонда «Сколково» в нашем эфире. Сергей, добрый день, здравствуйте!

  

С.Кржановский― Добрый день!

 

А.Соломин― Я начну на самом деле с тревожных новостей, как мне показалось. Как раз я прочитал ваше интервью совсем недавно о сокращении, так скажем, грантовой поддержки, о сокращении самих грантов. Можете пояснить, пожалуйста, что происходит, как «Сколково» меняет эту политику.

 

С.Кржановский― Действительно, мы не то чтобы сокращаем объемы финансовой поддержки, которые оказываются фондом «Сколково» участникам проекта «Сколково».Мы в этом году, как и в прошлом году приостановили частично прием заявок на оказание такой финансовой поддержки. Связано это было с несколькими причинами. Первая, наверное, и наиболее важная причина связана с тем, что фонд «Сколково», который финансируется со стороны бюджета Российской Федерации и Министерства финансов Российской Федерации, субсидия планомерно снижается и, соответственно, данное снижение не может не сказаться на объеме той поддержки, которую фонд «Сколково» оказывает.

 

А.Соломин― То есть государство сокращает финансирование этих программа, и, соответственно, вы не можете…

 

С.Кржановский― Государство сокращает финансирование фонда «Сколково» в целом, поскольку в рамках этого сокращения оно касается и наших грантовых программ. Но при этом, как я сказал уже, что эта приостановка носит некий временный характер. Собственно, фонд «Сколково» продолжает выполнять свои обязательства по ранее заключенным грантовым соглашениям, поскольку одним из видов грантов у нас являются гранты, которые по сумме составляют свыше 10 миллионов рублей и по своей деятельности длятся период несколько лет.

 

А.Соломин― То есть это крупные гранты.

 

С.Кржановский― Да, это крупные гранты, которые требуют финансирования. И, собственно, по этим грантам соглашения по которым мы уже заключили ранее, мы продолжаем финансировать эти проекты.

 

А.Соломин― Пересмотра нет.

 

С.Кржановский― Пересмотра никакого нет, да. Но при этом мы не принимаем с 15 июня текущего года заявки на новые гранты. Это, собственно, связано с тем сокращением бюджета о котором я сказал.

 

А.Соломин― Но при этом Аркадий Дворкович, который тоже представляет фонд «Сколково» о достаточно больших объемах грнатовых для проектов в сфере искусственного интеллекта, цифровой экономики в целом. Можете объяснить тогда, это не разные позиции получается?

 

С.Кржановский― Нет, это, собственно, те позиции, которыми фонд «Сколково» пытается поддерживать участников проекта «Сколково». Это позиции, которые поддерживаются государством, это позиции, которые направлены на внедрение цифровых технологий и проектов, которые используют сквозные цифровые технологии, решения в области искусственного интеллекта, на внедрение на конкретных заказчиков в конкретных областях.

 

В этой ситуации фонд «Сколково» является оператором данной грантовой поддержки. И, действительно, на сегодняшний день только в 21-м году сумма такой поддержки является сопоставимой, даже превышает сумму нашего грантового бюджета, которые представляется за счет субсидий Министерства финансов Российской Федерации. Если в абсолютных цифрах, то наша грантовая поддержка фондом «Сколково» — это 900 миллионов рублей. Это как раз те гранты, которые мы приостановили А грантовая поддержка, которую мы оказываем как оператор — это программа сквозных цифровых технологий и проекты, которые используют решение в области искусственного интеллекта, — это порядка 1,4 миллиарда рублей в этом году и по искусственному интеллекту — это 5,4 миллиарда рублей на ближайшие 4 года.

 

А.Соломин― Позвольте уточнить опять же для пользователя. Он теми же способами, теми же инструментами может претендовать на эти гранты. То есть он идет на сайт «Сколково», грубо говоря, обращается за программой, проходит определенные процедуры те же, но в зависимости от направления деятельности он либо может претендовать на грант, либо нет.

 

С.Кржановский― Базовые процедуры те же. К ним относится экспертиза, собственно, самих проектов ои заявок, которые претендуют на получение такого рода финансирования. К ним относятся точки контроля, именно отчеты по использованию этих средств и контроль за результатами достижения целевых показателей этих проектов. Это базовая процедура. Но в этих проектах есть одно очень важное и ключевое, на мой взгляд, отличие. Если говорить про классические гранты сколковские, то там грант и финансовую поддержку получает непосредственно компания, участник проекта «Сколково». Если говорить про гранты в рамках сквозных цифровых технологий и искусственного интеллекта, то там грант получает компания — это может быть индустриальный игрок, это может быть какая-то отраслевая компания, которая получает грант на внедрение этих технологий и использует участника проекта «Сколково» или какую-то другую технологическую компанию как разработчик. То есть здесь получает грант участник проекта «Сколково» — в этом случае грант получает компания, которая внедряет решения участника проекта «Сколково»

 

А.Соломин― И еще одно уточнение. Вы сказали, приостановлены гранты на 900 миллионов рублей. Речь идет не уже выданных грантах, одобренных грантах, а о тех, которые еще не были распределены.

 

С.Кржановский― Речь идет о том, что мы не принимаем новые заявки. При этом с 10 января, с первого рабочего дня 2022 года, соответственно, мы возобновим прием заявок на один из видов грандов, наиболее востребованных у нас сегодня — это микрогранты. Компания может получить 4 миллиона в год, участник проекта «Сколково» на решение различных задач, связанны с прототипированием, испытанием, испытанием, сертификацией, участием в выставках или конференциях, или, например, защите интеллектуальной собственности. И мы возобновим прием заявок на так называемые минигранты — это на поддержание операционной деятельности компаний. Это гранты, которые по сумме составляют 5 миллионов рублей, хотя сейчас мы для себя внутренне обсуждаем некую развилку. Возможно, увеличим эту сумму до 7-10 миллионов рублей.

 

А.Соломин― Я видел на сайте у вас такие проспекты, такие программы. Но насколько для бизнеса это серьезная поддержка? Грубо говоря, не на печатание визиток эти деньги?

 

С.Кржановский― Вы знаете, на самом деле да, это является одной, подчеркиваю, из мер поддержки бизнеса, поддержки технологических компаний «Сколково», поскольку у нас достаточно количество сервисов, которыми фонд может поддержать на сегодняшний день компании.

 

Естественно, что финансовые инструменты поддержки, они востребованы, и компании охотно ими пользуются. Но при этом задача «Сколково» сегодня, и мы последовательно от этой темы, уходим, как я и говорил в своем интервью, от темы представления нас как банкомата по раздаче грантов. Мы сегодня полноценная сервисная организация. Это организация, сервисами которой пользуются не только участники проекта «Сколково», не только другие институты развития или наши региональные операторы. Это организация, сервисами которой пользуются крупные индустриальные партнеры, большие технологические компании, компании, представляющие отрасли в области ритейла, компании из финансового, банковского сектора. То есть, по сути дела мы охватываем самые основные передовые направления, которые есть на сегодняшний день в экономике и через свои сервисы активно участвуем в развитии этих направлений, тем самым привлекая в эти направления и вовлекая участников проекта «Сколково».

 

Поэтому да, безусловно, финансовая поддержка, она ощутима, но это не самоцель для нас и я надеюсь, что это не самоцель для нашей компании. Наша задача — создать все-таки такой комплекс сервисов, который эту компанию от этапа идеи развития доведет, как сейчас, мы все знаем «от стартапа до IPO» — есть такой федеральный проект. Вот это наша задача сегодня.

 

А.Соломин― В смысле работать по тем же трендам, работать по тем же направлениям.

 

С.Кржановский― Работать, не только оказывая финансовую поддержку, а оказывая полную сервисную поддержки компаний, о которой я сказал: интеллектуальная собственность, вывод на экспорт, помощь в получении доступа к к крупным индустриальным партнерам.

 

А.Соломин― Мы сейчас об этом подробнее поговорим. Я обратил внимание, на сайте «Сколково» там несколько десятков инструментов. Из них грантов касаются только два. Остались, собственно, минигранты и микрогранты. Но, прежде, чем мы к этому подробней перейдем, я хотел у вас уточнить. Вот это желание уйти от стереотипа грантодателя, организации, которая дает деньги, оно связано с тем, что ресурсы исчерпались и субсидии сократились, или связаны с тем, что вы не считаете такой инструмент поддержки эффективным или эффективным в исключение от других?

 

С.Кржановский― Я бы, наверное, здесь еще третье добавил. Это желание связано с тем, что фонду «Сколково», как мы знаем, в прошлом году исполнилось 10 лет. За это время у фонда «Сколково» накоплены совершенно уникальные компетенции и, по сути дела, похожих компетенций в России на сегодняшний день ни у кого нет. Эти компетенции связаны с экспертизой по отбору проектов, эти компетенции связаны с поддержкой этих проектов. Эти компетенции связаны с продвижением этих проектов в крупную клетку.

 

Собственно, понятно, что в начале существования и становления фонда «Сколково», когда эти компетенции были в зачаточном состоянии и только начинали развиваться, важную роль играли финансовые инструменты поддержки. И тогда, собственно, и бюджеты на такую поддержку были больше, чем сейчас. И при этом количество участников проекта «Сколково» было существенно меньше. Сейчас их уже 3 тысячи 100 компаний. Когда начинали, было 10, потом 100 и дальше развивалось.

 

Поэтому развить такую сервисную модель, она в меньшей степени связана с тем, что у нас происходит сокращение финансирования грантового или что мы считаем данную меру неэффективной. Данная мера, безусловно, эффективна и на определенном этапе развития компании она важна, она реально помогает развиваться, помогает привлекать инвестиции, помогает привлекать правильный персонал или делать правильный маркетинг. Но все-таки уходим от этого имиджа именно потому, что считаем, что ткущие наши возможности, текущие наши компетенции, текущие вообще коммуникации и все, что мы на сегодняшний день умеем делать, они гораздо шире, ценнее и важнее для экосистемы и вообще для развития технологического предпринимательства в стране, нежели конкретный миллиард рублей, которым мы можем поддержать какое-то количество компаний.

 

А.Соломин― А вы не сталкиваетесь с этим стереотипом в отношении «Сколково» самих стартаперов, мол, когда приходят, они вам говорят: «Не учите нас жить, лучше помогите материально»?

 

С.Кржановский― Нет, вы знаете, я как человек, который занимается грантовой политикой в фонде, не часто слышу подобные истории, потому что очень много мы общаемся компаниями до этапа их получения статуса участника проекта «Сколково» или когда они уже стали резидентами и ты задаешь вопрос: «Ребята, а какие, собственно, ожидания? Что вы хотите, что вы ждете от «Сколково»?» И поверьте, гранты здесь не на первом месте?

 

А.Соломин― Но они могут сформулировать четко, что они хотят от «Сколково»?

 

С.Кржановский― Конечно, они могут сформулировать четко. Но многие стартапы понимают, что та НИОКР-система, НИОКР сервисы и возможности, которые есть в «Сколково», они представляют большую ценность на сегодняшний день. То комьюнити, которое, самое главное. есть в «Сколково» и те возможности и доступы, когда технологической компании получить доступ к заказам со стороны крупных индустриальных или промышленных игроков гораздо сложнее, нежели, когда они идут сейчас, получая статус участника проекта «Сколково», идя уже под брендом «Сколково». При этом все эти крупные индустриальные компании, например, которые стремятся попасть в наши участники, они еще являются нашими индустриальными партнерами. И, собственно, здесь у нас налажен полноценный мостик и полноценное взаимодействие с этими компаниями, когда мы решения наших стартапов предлагаем этим компаниям. То есть мы облегчаем доступ нашим резидентам в эти крупные индустриальные компании, крупных индустриальных игроков, независимо от отрасли, будь то биомедицина или будь то нефтегазовый комплекс. Или это крупные какие-то IT-интеграторы, например.

 

А.Соломин― Я напомню, что в эфире радиостанция «Эхо Москвы». И наш гость сегодня Сергей Кржановский, вице-президент по грантам, экспертизе и тендерной деятельности Фонда «Сколково». О грантах, я думаю, мы поговорили. Единственно, вы в интервью также касались соглашения о том, что сразу института развития, входящих в группу ВЭБ могут совместно работать над отдельными проектами, так называемая бесшовная поддержка инноваций. Можете рассказать, как это работает и зачем вы решили интегрироваться с другими институтами развития?

 

С.Кржановский― Я, наверное, даже чуть больше скажу. Это опять связано, в том числе, с тем, что мы, понимая, что, с одной стороны, у нас сокращается финансирование наших грантовых программ, что компаниям нужно развиваться дальше, и чтобы это не сдерживало их никоим образом, мы здесь работаем в целом со всеми институтами развития, независимо от того, есть ли у нас с ними такого рода соглашения. Так, например, есть РФРИТ — российский фонд развития российских интернет-технологий. Я там совершенно недавно проводил встречу с его новым руководителем. У них так же объявлен целый ряд конкурсов на поддержку компаний, связанных с цифровизацией, связанных с доработкой каких-то решений. Мы договариваемся о совместной коллаборации, мы проводим совместные для наших участников, например, вебинары, встречи различного уровня, по итогам которых наши участники могут пойт и получить поддержку в конкретном институте развития.

 

А.Соломин― А вы не конкуренты в этом смысле? Вы не сражаетесь за лучшие и самые вкусные стартапы, чтобы потом продемонстрировать успех собственной работы?

 

С.Кржановский― Сейчас политика государство строится так, что, собственно, должна быть единая цепочка, которая позволяет стартапу развиваться от идеи до конкретного его применения или промышленного внедрения. И поэтому и меры поддержки на сегодняшний в основной своей части строятся так, что стартап на конкретном этапе своего развития идет в конкретный институт развития и получает там, например, какую либо финансовую или какую-то другую, как у нас, поддержку, позволяющую ему перейти на следующий его уровень либо технологического развития, либо уровень развития его продукта и компании.

 

Это один из инструментов, собственно, который я сказал конкретный пример с РФРИТом. Либо есть заключенные у нас на сегодняшний день соглашения о бесшовности, когда мы избавляем компании от задачи прохождения различных административных барьеров, беря этот вопрос и решая его на уровне взаимодействия между институтами развития.

 

А.Соломин― А с какими, можете тоже сказать, кто в цепочке?

 

С.Кржановский― В цепочке сегодня это Фонд содействия развитию инноваций — это фонд Бортника. Это ФИОП — Фонд инфраструктурных образовательных проектов, который при РОСНАНО. Это проекты Научно-технологической инициативы. И это РВК, проектный офис Российских венчурных компаний. И у каждого из этих институтов развития есть свои проекты, свои акселераторы. И вот за счет этого информационного обмена мы берем на себя задачу и избавляем компании от того, чтобы представлять лишние документы, подтверждать какие-то уже пройденные свои экспертизы или подтверждать свои перспективы коммерциализации или наличие конкурентов на каких-то рынках.

 

Либо, как это работает в стороны фонда Бортника, если они знают, что у нас компания, претендующая на поддержку с их стороны уже прошла экспертизу и является участником проекта фонда «Сколково», то в рамках их конкурсов им начисляются дополнительные баллы, то есть какого-то рода определенные предусмотренные и не нарушающие никаких внутренних порядков преференции.

 

А.Соломин― А с тем же проектом может компания придти, который она вам представляла, она может еще и другим фондам?..

 

С.Кржановский― Компания идет с тем же проектом, но, собственно, уже может получить поддержку на следующую стадию. Например, у нас они получили деньги на разработку, а в фонд Бортника они идут на коммерциализацию как вариант.

 

А.Соломин― Это важно на самом деле, чтобы не создавалось впечатления, что фонд «Сколково» раз уж он помог определенным людям, определенной компании, что он потом вцепится за эту компанию, и никому ее не отдаст, пока не получит…

 

С.Кржановский― Мы в целом как институт развития, государственный институт развития не берем никакие доли в компании, не входим в IP, не претендуем на их интеллектуальную собственность, на лицензии или на что-то еще. Поэтому, получая статус участника проекта «Сколково», компания здесь открывает здесь для себя только новые возможности.

 

А.Соломин― А ответьте тогда на вопрос людей, которые, может быть, впервые послушали интервью представителя фонда «Сколково»: а в чем ваша выгода тогда?

 

С.Кржановский― Наша выгода в том, чтобы, собственно, в России развивалась инновационная экономика, чтобы в стране появлялись новые технологические предприниматели и новые технологические решения, которые бы внедрялись как на территории Российской Федерации и, что очень важно, за ее пределами и были потенциально интересны международным рынкам. Наша задача в том, чтобы рос объем интеллектуальной собственности на территории Российской Федерации и интеллектуальная собственность, которой обладают российские компании за пределами Российской Федерации. Чтобы создавалось как можно более количество рабочих мест в технологических компаниях, чтобы увеличивался объем этих инвестиций, которые они привлекают и чтобы эти технологические компании получали доступ к индустриальным игрокам, большим игрокам, которые есть вообще в целом на тех рынках, на который компания реализует свои технические решения.

 

А.Соломин― А как бы вы оценили успех за 10 лет работы фонда «Сколково» по этим направлениям, которые вы упомянули сейчас?

 

С.Кржановский― Его, наверное, можно оценить в сухих цифрах, что на сегодняшний день у нас более 3000 участников, а начинали мы с нуля и это за 10 лет. Выручка участников, этих компаний ежегодно растет. В прошлом году она выросла больше, чем 60% и превысила 160 миллиардов рублей. Ежегодно увеличивается объем инвестиций в эти компании. В прошлом году это было больше уже 18 миллиардов рублей. Увеличивается число рабочих мест, которые создают эти компании. В прошлом году оно составило уже 50 тысяч. Это сухие такие показатели.

 

При этом для нас, безусловно, важной оценкой в целом нашей деятельности являются те решения, которые внедряются, используются — решения наших технологических компаний. Их на самом деле достаточное количество в самых различных направлениях. Это начиная от биомедицины и мы активно участвовали в прошлом году в решении задач, направленных на выявление ковида, его лечение и его диагностику, например. Это решения в области наших биомедицинских компаний, которые находятся на стыке с IT. Это те решения, которые связаны с кибербезопасностью. Это одни из ведущих мировые решений. Всем хорошо известная группа BI. Это решения, которые внедряются сейчас повсеместно и используются по всему миру. Например, это VisionLabs система распознавания лиц, мы о ней часто говорим. Или это те решения, которые используются сегодня активно продвигаемой популярной повестки ЕSG или снижение углеродного следа или декарбонизации. И здесь у нас тоже есть достаточно количество проектов, которые направлены как на мониторинг различных выбросов, так и на преодоление разного рода последствий. Одна из наших компаний принимала участие в ликвидации последствий нефтяных разливов, которые были в Арктике. То есть вот это даже важнее для нас, чем цифры.

 

А.Соломин― Мы сейчас сделаем короткий перерыв. Я напомню, что вы слушаете радио «Эхо Москвы». У микрофона — Алексей Соломин. Наш гость сегодня — Сергей Кржановский, вице-президент по грантам, экспертизе и тендерной деятельности Фонда «Сколково». Никуда не уходите

 

НОВОСТИ

 

А.Соломин― Мы продолжаем эфир. Меня зовут Алексей Соломин. Это радио «Эхо Москвы». Сейчас с нами в студии — Сергей Кржановский, вице-президент по грантам, экспертизе и тендерной деятельности Фонда «Сколково». Сергей, я вас вновь приветствую.

 

Я пообещал, и, действительно, очень интересно поговорить, что помимо грантов, прямой поддержки фонда «Сколково» есть масса инструментов — на сайте долго листать, если честно, по этим карточкам, познакомиться со всеми. Я хочу, знаете, по-простому пойти. Представим себе (у кого особо буйная фантазия), что я некий бизнесмен пока еще, не изобретатель. Я вижу, что «Сколково» занимается поддержкой стартаперов. У меня есть некая идея. Что я для того, чтобы вас заинтересовать, что я должен собрать, чем в первую очередь должен заняться? Какие мои шаги, какой план?

 

С.Кржановский― Есть несколько вариантов. Можно пойти первым и, на самом деле, не очень сложным путем. Это заполнить у нас на сайте заявку на получение статуса участника проекта «Сколково». Это совершенно не надо бояться, не надо пугаться. Потому что, как правило, потенциальные наши участники говорят о том, что нет, это какой-то сложный, большой документ. При этом, если компания четко понимает свою технологию, понимает свой рынок, понимает своих конкурентов и знает хорошо о команде, которая может реализовать ту или иную технологию, то это самый просто и понятный путь, как получить статус резидента «Сколково». Заходите на сайт, заполняете заявку. Далее эта заявка попадает к нам. Мы смотрим ее по формальным признакам у себя внутри. И у нас одна из гордостей фонда «Сколково» — это экспертный клуб, который есть, у нас почти 700 экспертов мировых разного уровня, которые по трем направлениям: научное, технологическое и бизнес-направление делятся. Дальше эту завку вашу смотрят эксперты.

 

А.Соломин― А эти эксперты, на какой вопрос отвечают: стоит ли помогать этой компании, есть ли у нее перспективы?

 

С.Кржановский― Они отвечают на 5 вопросов, каждый из этих экспертов. Это некае экспертное жюри. И вообще технология сама очень интересна. Потому что этих экспертов определяет компьютер, машина в соответствии с теми направлениями деятельности, которые им присвоены.

 

Они отвечают вопрос перспективы коммерциализации этого проекта, в том числе, на мировых рынках. Они отвечают на вопрос наличия конкурентов у данной технологии. Они отвечают на вопрос, не противоречит ли данная технология общепринятым научным принципам. Мы знаем, что существуют такие примеры, когда изобретатели считают, что, условно, их проект способен сделать вечные двигатель. И наши эксперты этому тоже относятся, чтобы эти проекты, технологии не противоречили общеприняты научным принципам. Ну, и финальный вопрос, он абсолютно формальный. Он связан с достаточностью материалов.

 

То есть три важных основных: коммерциализация, команда, конкуренты, наличие рынков. Если эксперты отвечают положительно на эти вопросы, дальше проект после ряда уже технических формальностей получает статус проекта «Сколково».

 

А.Соломин― А обязательно должен быть для этого изобретателем или, во всяком случае, носителем какой-то инновационной мысли?

 

С.Кржановский― У нас есть некоторые критерии по инновационности. Но сейчас мы же понимаем с вами, что рынок технологических решений, он достаточно широк и много решений которые копируются, модернизируются, улучшаются и всё, что с этим связано.

 

А.Соломин― То есть, грубо говоря, если приношу продукт и говорю, что могу сделать также, как они, но дешевле, это тоже вариант?

 

С.Кржановский― Так же, как они, дешевле, быстрее, эффективнее, с меньшими затратами, лучшими результатами. Да, это тоже допустимо.

 

А.Соломин― Я еще хотел уточнить. У вас на сайте тоже крупно стоит, обратите внимание, что много компаний говорят о своей роли посредника, что на самом деле они мошенники, то есть никаких дополнительных услуг от других компаний не нужно ждать?

 

С.Кржановский― Никаких дополнительных услуг ни от каких компаний ждать не нужно, никто не может повлиять на этот процесс. Я не зря особо обратил внимание, что даже экспертов выбирает компьютер, это правда. Кто бы что не говорил, кто бы что не рассказывал, что знают, какие эксперты будут смотреть вашу заявку, что давайте мы за вас напишем заявку, мы умеем это правильно и хорошо делать и самое главное, результативно, — этому верить не стоит. И мы не зря ровно такой дисклеймер у себя на сайте разместили, что эти компании: а) вообще не имеют никакого отношения к «Сколково», и б) они в принципе не могут вам абсолютно ничего гарантировать. К ним не стоит обращаться.

 

А.Соломин― Итак, я жду результатов, рецензий, так скажем.

 

С.Кржановский― Экспертов, экспертизы. Экспертиза положительная. Дальше принимаются ряд уже административных решений, после которых вы получаете протокол об успешном прохождении экспертизы. Это все происходит онлайн, это все без какого-то личного присутствия, процесс этот полностью автоматизирован.

 

А.Соломин― А этот протокол может выполнять своего рода функцию свидетельства, грамоты, что я с этим протоколом могу еще куда-нибудь: «Посмотрите, вот у меня была экспертиза, меня признали…».

 

С.Кржановский― Свидетельство и грамоту мы вам дадим, когда вы получаете уже полноценный статус о том, что вы являетесь участником проекта «Сколково». Вы получили положительные результат экспертизы. У вас есть протокол, и у вас есть 6 месяцев, чтобы зарегистрировать свою компанию. Вы регистрируете свою компанию, основной деятельностью уставной этой компании должна быть исследовательская деятельность. Условно, если вы получили положительную экспертизу с проектом того, что у вас есть технология, направленная на ускорение или развитие чего-то, то дальше вы этот проект развиваете в рамках «Сколково». Вы не можете в рамках «Сколково» торговать кирпичами или оказывать финансовые услуги.

 

А.Соломин― Что значит, исследовательская деятельность? У меня должен быть какой-то НИОКР, да?

 

С.Кржановский― Да, у вас должен быть НИОКР, направленный на развитие того проекта, с которым вы прошли положительную экспертизу. Дальше по результатам этого НИОКРа вы разработали какой-то IT-продукт. По результатам вашей разработки вы понимаете, что у этого IT-продукта есть спрос. Вы можете продавать лицензии на этот продукт. Вы можете каким-то еще образом извлекать прибыль из этой деятельности, но только связанный с этим IT-продуктом. Вы не можете заниматься никакой другой деятельностью в рамках компании, которая является участником проекта «Сколково». Это важно.

 

Если вы хотите, например, еще какую-то технологию привести в эту же компанию, вы также подаете заявку, проходите экспертизу, например, положительно и присоединяете к текущей уже вашей компании, либо открываете новую.

 

А.Соломин― В общем, я получил экспертизу, зарегистрировал компанию. То есть я уже фактически резидент «Сколково», у меня уже статус есть. Дальше, какие у меня возможности, или я просто занимаюсь своим бизнесом, просто имеют этот статус?

 

С.Кржановский― Возможности. Первое: вы получаете налоговые льготы, собственно, обнуляете все налоги, которые есть на сегодняшний день.

 

А.Соломин― Это именно резидент «Сколково».

 

С.Кржановский― Резидент «Сколково». За исключением социальных взносов. Они сокращаются до 14%. И после этого вы пользуетесь всеми теми сервисами, которые в «Сколково» есть. У вас появляется собственный проектный менеджер, которые вместе с вами разрабатывает ваш план развития, который в рамках этого плана развития определяет дальнейших ваших потенциальных заказчиков, партнеров, либо определяет вместе с вами те возможности финансовой поддержки в рамках фонда или за его пределами, которые вам необходимы, которые начинают работать с вами еще с точки зрения, например, в помощи привлечения инвестиций вам…

 

А.Соломин― Я сразу уточню: а это диктат такой, как МВФ работает со странами-должниками? Он дает им деньги, а потом говорит: «Вы должны выполнить ряд условий».

 

С.Кржановский― Во-первых, мы денег не даем.

 

А.Соломин― Но вы оказываете услуги определенные.

 

С.Кржановский― Нет, здесь мы никаких условий компании не выдвигаем. Мы заинтересованы в том, чтоб компания развивалась под нашим крылом в рамках нашего резидентства, чтобы продукты технологии развивались и росли. И инвестиции привлекала, чтбы она IP свое регистрировала и так далее.

 

А.Соломин― А как вы тогда контролируете необузданные идеи стартаперов? Вот они говорят: «Мы не хотим в России работать. Нам нужна сразу… мы хотим в NASDAQ и в Силиконовую долину». Какие есть у вас инструменты?

 

С.Кржановский― Инструменты работают здесь самые разные. Первое — это то экспертное заключение, когда это не носит формата анкеты: да — нет. А эксперт полностью отвечает на все вопросы. И, собственно, это, по сути дела, некий план уже для компании, понимания того, где она находится, заходя в «Сколково».

 

Дальше опять же наши опытные проектные менеджеры, которые здесь целевым уже образом направляют и подсказывают компании, что «ребята, до IPO надо еще немного подождать, надо вот здесь технологию еще допилить, еще неплохо вашу интеллектуальную собственность зарегистрировать, понять ваши конкурентные преимущества, поговорить с заказчиками потенциальными. Это самый минимально необходимый объем я перечислил. После этого можно уже подумать о том, чтобы начать свой roadmap на NASDAQ или хотя бы на Санкт-Петербургскую биржу.

 

А.Соломин― Или хотя бы на Московскую биржу.

 

С.Кржановский― И, естественно, здесь основная задача — это сориентировать и снавигировать в том мире сервисов, которые есть в «Сколково», потому что я сегодня сказал о двух-трех. Важная и большая интересная история, например, наш Центр интеллектуальной собственности. Коллеги, которые на сегодняшний день ведущий институт, который помогает нашим компаниям регистрировать интеллектуальную собственность. Наибольшее количество интеллектуальной собственности зарегистрировано с помощью центра нашего. Они постоянно развиваются, новые продукты развивают. И на самом деле продукты мирового уровня. Новый их продукт, который называется Sk Valuation Lab — это сеовис по оценке услуг, например, по комплексной оценке нематериальных активов. На сегодняшний день нематериальные активы занимают уже порядка 90% среди активов ведущих мировых компаний, известных компаний от Nike до Burger King. Если в 70-е годы это было только 15%. Или коллеги сделали еще один потрясающий сервис. У нас очень востребована программа микрогрантового финансирования, связанного с промышленным дизайном.

 

И коллеги как раз из Центра интеллектуальной собственности сделали сервис, когда дизайнер — это на самом деле не очень часто востребованная история с точки зрения регистрации интеллектуальной собственности — дизайн-проект, промышленный дизайн, — то наши коллеги сделали приложение, когда можно просто через мобильное приложение, через просто фотографию направить уже информацию на получение интеллектуальной собственности на свой промышленный дизайн, на результаты своей работы в области промышленного дизайна. И сейчас коллеги позиционируются, что сейчас этот сервис практически первый в мире и наиболее быстро работающий.

 

А.Соломин― А вы сами потом используете наработки своих же резидентов? Грубо говоря, вы же тоже можете другим резидентам предложить этот сервис?

 

С.Кржановский― Конечно, мы используем. И у нас есть, например, такая сущность, как центры коллективного пользования. Когда мы этот сервис развили, и наши резиденты этим сервисом пользуются. Им не надо покупать оборудование. Они могут придти и заказать какое-нибудь испытание или прототип или промышленный дизайн в рамках сервисов «Сколково», в рамках Центра коллективного пользования. Мы еще им через микрогранты это возместим.

 

Поэтому да, безусловно, мы пользуемся. Мы предлагаем эти сервисы нашим резидентам. Но поскольку Центр интеллектуальной собственности — это дочерняя организация фонда «Сколково», и мы все заинтересованы в его развитии, поэтому да, мы предлагаем эти сервисы нашим резидентам. И мы еще активно работаем над некой коллаборацией, когда наши стартапы объединяются для решения каких-то совместных технологических задач для каких-то заказчиков, наших партнеров.

 

А.Соломин― Наблюдая за работой фонда «Сколково», обратил внимание, что, наверное, одна из самых важных, как мне показалось, важных для вас составляющих работы «Сколково» — это как раз коммуникационная. Каждый год проводятся различные форумы, на которые привлекаются разные люди. Это так, это, действительно, возможность связать одного разработчика с массой других, с клиентами?

 

С.Кржановский― Это, безусловно, так. Не зря у «Сколково» есть своя в отличие от других институтов развития территория обособленная, на которой есть Университет технологический, на которой есть технопарк, на которой живут наши стартаперы, на которой есть гимназия, на которой строится исследовательский центр партнеров. Это все направлено на коллаборацию, о которой вы говорите. Более того те мероприятия — к сожалению, с пандемией немножко нас подкосили — мы все равно провели в этом году наш традиционный Startup Village, мы проведем в гибридном формате наши «Открытые инновации».

 

Это все коммуникационная площадка, где стартап или технологический предприниматель, независимо от того, резидент он «Сколково» или нет, может на этой площадке встретить федерального министра, который может с ним обсудить какие-то условные технологические проекты, встретить потенциального инвестора, потенциального заказчика, индустриального партнера, встретить на этих площадках каких-то знаменитых и уже опытных предпринимателей, представителей международных или российских венчурных фондов.

 

Поэтому задача именно коммуникационной площадки «Сколково», она достаточно важная, и ей много времени уделяется.

 

А.Соломин― А само «Сколково» берет на себя функцию лоббиста, работает государством в плане отстаивания интересов отдельных ваших резидентов или группы резидентов со схожими проблемами?

 

С.Кржановский― Мы, наверное, больше выступаем неким лоббистом с точки зрения создания каких-то правовых режимов или условий для развития инноваций, я бы сказал так. Так вот мы активно участвуем в реализации хорошо известной всем «Песочницы».

 

А.Соломин― Поясните, пожалуйста.

 

С.Кржановский― Это, собственно, работа, связанная с разработкой конкретных нормативно-правовых актов, которые упрощают различные процедуры применения или внедрений инноваций, как один из примеров.

 

А.Соломин― Например, беспилотные автомобили.

 

С.Кржановский― Как раз беспилотные автомобили. Мы как раз сейчас наиболее близки к тому, что территория «Сколково», вообще станет как бы одной из территорий где будут испытываться все эти городские сервисы…

 

А.Соломин― То есть территорией с иным правовым режимом отчасти.

 

С.Кржановский― Можно сказать и так. И да, беспилотное такси. Если сегодня оно, например, будет работать в других местах, где рядом… где на пассажирском сидении будет сидеть инженер в «Яндексе», то территория «Сколково» и еще несколько территорий станут, например, теми территориями, где такси будет ездить вообще без инженера. Просто полноценный беспилотный автомобиль. Либо территория «Сколково станет такой площадкой, где будет возможность пилотирование подобных беспилотных каких-то технологий. В области умного города, в области других технологий. То есть по поводу лоббизма, наверное, ы больше не про лоббизм какого-то конкретно решения, а про создания таких правовых режимов, направленных на развитие инноваций и технологий.

 

А.Соломин― Какие еще инструменты, сервисы вы можете предложить, которые мы не упомянули?

 

С.Кржановский― Мы не упомянули про одну интересную программу, которую мы запустили в прошлом году, в конце 19-го года. Это возмещение инвестиций физическим лицам, бизнес-ангелам.

 

А.Соломин― Потерянных инвестиций?

 

С.Кржановский― Не потерянных — вообще. Физическое лицо, у которого есть желание проинвестировать участника проекта «Сколково», может это сделать. При это, если у данного физического лица, собственно, имеется уплаченная… Это чуть сложная схема. Я сейчас попытаюсь простыми словами. Человек Х проинвестировал сколковскую компанию. Мы человеку Х можем возместить 50% этих инвестиций сразу живыми деньгами. При этом у человека Х на ту сумму возмещения, которую ему платим, его инвестиции, должен быть уплачен за предшествующих три года НДФЛ. Например, он проинвестировал 20 миллионов рублей, 50% мы можем возместить. То есть 10 мы ему возмещаем, но при этом он нам предоставляет справку, что эти 10 он официально выплатил в виде налога на доходы физических лиц. Со своей зарплаты у него удерживали, доходы от акций, облигаций, сдачи в аренду имущества и так далее.

 

А.Соломин― То есть, он, грубо говоря, вернул себе налог.

 

С.Кржановский― По сути дела, квазиналоговый вычет. Но работает совершенно по другому, но, тем не менее, привязан налогам на доходы физических лиц.

 

А.Соломин― Извините, я просто идиотский вопрос задам. Потому что сферы достаточно сложные. Он все-таки инвестор, то есть он претендует на какую-то долю в компании. А эту долю он не теряет на 50%?

 

С.Кржановский― Нет, доля, конечно, остается за ним, мы ему просто возмещаем. Тем самым делаем более привлекательные наши стартапы с точки зрения инвестиций именно для физических лиц, для бизнес-ангелов. И это очень хорошо работает. Мы за полтора года привлекли 1,7 миллиарда рублей в сколковские стартапы. Мы получили 107 уникальных бизнес-ангелов, с той точки зрения, что не повторяющихся. И 54 компании сколковских такой мерой уже воспользовались всего лишь за год.

 

А.Соломин― В России сейчас бум частных инвестиций? А бизнес-ангелов становится больше?

 

С.Кржановский― Да, становится больше бизнес-ангелов. Становится больше бизнес-ангеловских сообществ. И у нас есть дочерняя организация «Сколково», венчурные инвестиции, которые работают с бизнес-ангелами. У нас есть на территории нашего технопарка целое комьюнити бизнес-ангельское. У нас 28 сентября будет очередное мероприятие, где будет несколько бизнес-ангельских сообществ, где сколковским участникам и не только будет представлена возможность представлять свои проекты этим бизнес-ангелам, этим сообществам привлекать инвестиции. Если не ошибаюсь, в прошлом году они через такие инструменты около 8 миллионов долларов привлекли через такие бизнес-ангельские сообщества.

 

А.Соломин― Я хотел вас спросить еще по поводу принципов ESG. Все-таки для своих резидентов насколько вы рекомендуете переходить на эти принципы? Там ведь не только по экологию, там еще про корпоративное управление…

 

С.Кржановский― Безусловно, рекомендуем. Потому что в любом случае за этой историей будущее. И если я не ошибаюсь, за последнее время инвестиции в Америке в 10 раз выросли именно венчурные инвестиции, связанные с ESG-проектами с 5 до 50 миллиардов долларов. И поскольку мы рассчитываем, что наши проекты будут выходить на IPO, что наши проекты будут внедрять свои решения в крупных индустриальных компаниях, которые сейчас, естественно, с возникновением углеродного налога, с декарбонизацией, снижением углеродного следа будут активней внедрять у себя эти технологии. Я думаю, что важным будет при принятии решения компанией крупной брать или не брать эту технологию, на самом деле, смотреть на то в рамках того, как эта технология развивалась. Развивалась ли сразу эта компания, реализующая эту технологию с учетом всех требованием связанных с экологическое, социальное и корпоративным управлением.

 

А.Соломин― А если это в краткосрочном периоде приводит и издержкам дополнительным, это вас не останавливает?

 

С.Кржановский― Я считаю, что не должно останавливать, потому что в краткосрочном периоде да, а в долгосрочно периоде это важно и с точки зрения того, что мы оставим после себя на своей планете и с точки зрения того, как эти компании будут развиваться вообще с финансовой позиции.

 

А.Соломин― Но решение за резидентом.

 

С.Кржановский― Решение за резидентом, да.

 

А.Соломин― Спасибо вам большое! Решение, к сожалению, подошло к концу. Мы сегодня говорили об инструментах поддержки фонда «Сколково». Отдельно поговорили и про гранты, о том, почему «Сколково» не считает себя банкоматом, и призывает вас тоже не делать этого. Сергей Кржановский, вице-президент по грантам, экспертизе и тендерной деятельности Фонда «Сколково» был сегодня у нас в эфире.

 

Эфир провел Алексей Соломин. Спасибо большое, Сергей!

   

Источник: echo.msk.ru