«Новосибирская область - это главный опорный пункт России по нетрадиционным видам энергетики»

29 января 2013 г.

ВАЛЕНТИН НИКОЛАЕВИЧ ПАРМОН

ДИРЕКТОР ИНСТИТУТА КАТАЛИЗА ИМ. Г.К.БОРЕСКОВА, АКАДЕМИК

Разговор с директором Института катализа им. Г.К.Борескова академиком Валентином Николаевичем Пармоном состоялся в пресс-центре ГТРК «Встречи на Вертковской» в рамках цикла встреч «Почётный гражданин Новосибирской области».

- К.: Валентин Николаевич, с чего для вас начался научный путь?

- В.П.: Он стартовал не в Новосибирске. Я приехал сюда, уже получив подготовку в Московском физико-техническом институте. Меня пригласил мой руководитель, который переезжал в Новосибирск. В Москве я закончил аспирантуру, получил степень кандидата наук и два года работал в Институте химической физики АН СССР. Это крупнейший институт, в котором в частности работал и был директором единственный нобелевский лауреат Советского союза и России в области химии – академик Николай Николаевич Семёнов. В Новосибирск переехали девять человек и, честно говоря, все остались довольны. Потому что условия для работы, если хочешь заниматься наукой, здесь намного лучше, чем то, что можно было получить в других городах. Тогда я уже был вполне подготовленным специалистом, но полностью переквалифицировался и начал работать в другой области. До этого никогда не думал, что буду работать с катализом.

- К.: Что Вас подтолкнуло поменять квалификацию?

- В.П.: Я изменил не квалификацию, а направление работы. До этого занимался фундаментальной академической проблемой, но здесь передо мной поставили задачу, находившуюся в области новых методов каталитических преобразований солнечной энергии. Так что практически вся моя деятельность в Новосибирске, была связана с очень нетрадиционными для химии процессами преобразования разных видов энергии: солнечной, атомной, термической – в химическую. А также её сохранение для дальнейшего использования. Де факто сейчас Новосибирская область - это главный опорный пункт России по нетрадиционным видам энергетики.

- К.: Как Вы оцениваете сегодняшнюю систему образования в школе и в вузе?

- В.П.: Это очень больной вопрос, потому что я и большинство моих коллег получили стандартное классическое образование, принятое в Советском союзе. И мы считаем, что оно было поставлено правильно. Сейчас происходят изменения. Раньше школьная программа включала много математики, физики, естественных наук. Приняты стандарты образования, которые отвергают многие технические и естественные науки. Мы считаем, что так не должно быть. Уровень преподавания резко упал из-за того, что ослабился учительский состав. Это мы видим по студентам, которые приходят в Новосибирский государственный университет. Что касается высшего образования, то я считаю переход на Единый государственный экзамен стал существенной ошибкой, по крайней мере, для тех университетов, которые готовят специалистов высокого уровня. Например, НГУ: здесь нельзя работать только по ЕГЭ. Невозможно всех стричь под одну гребёнку. В целом, качество преподавания в НГУ, я считаю, сохранилось. С моей точки зрения, это один из лучших классических университетов в России, который может готовить достойных специалистов. Но это связано с особой системой, которая в своё время называлась системой Московского физико-технического института. С четвёртого курса студент, пройдя общую подготовку по основным дисциплинам, поступает в институт и работает несколько лет в качестве научного сотрудника. Он выполняет конкретную исследовательскую работу в реальном коллективе. И именно поэтому уровень образования у него получается просто превосходный. Это касается не только естественных наук. Я думаю, вы знаете, что выпускники экономического факультета НГУ тоже нарасхват в России и не только.

- К.: Что Вы думаете о современной технике, которую активно используют в школах и вузах, и о том, как меняются методы обучения?

- В.П.: Я бы не сказал, что метод обучения сильно меняется. Безусловно, входят в активное использование новые технические средства. Ряд моих коллег лекторов уже привыкли писать не мелом, а на специальной электронной доске. Но хорошо, что пишут, потому что переход на демонстрацию слайдов – это, на мой взгляд, порочный признак в обучении студентов. А вообще-то методика, по крайней мере, в НГУ сохранилась той же самой. Есть только адаптации к новым течениям.

- К.: Насколько популярны проекты Института катализа им. Г.К.Борескова и получают ли они гранты?

- В.П.: Ежегодно институт получает около 50 грантов из разных источников. Насчёт известности, Института катализа им. Г.К.Борескова - самый крупный институт нашего профиля в мире, но получение каждого зависит от качества подготовки заявки конкретными сотрудниками. Довольно часто нам удаётся выигрывать гранты. Но, к сожалению, в финансовой структуре нашего института их доля не превышает 10%. Основная часть финансирования всё-таки идёт по крупным контрактам, которые мы выполняем для промышленности. Это очень интересные исследования и с научной точки зрения, и с прикладной. Мы не можем сразу их публиковать, потому что есть проблемы, связанные с интеллектуальной собственностью. Катализ не узкая исследовательская зона, это сплав целого рядя наук: органической химии, неорганической, физической химии, физических методов исследований, инженеринга. Всё перемешано вместе, и когда решаешь эти комплексные проблемы, то получаешь удовольствие. Потому что надо изобрести катализатор и научиться его использовать, чтобы волшебная палочка была именно палочкой. Такой комплексностью владеют немногие институты не только в России, но и в мире.

- К.: В России существует утечка умов. Насколько эта проблема актуальна для института катализа и для СО РАН?

- В.П.: Я не стал бы говорить за всю Академию наук и даже за Сибирское отделение. Что касается конкретно Института катализа, то небольшая утечка есть, но она не критическая. Те, кто почувствовал себя в своей тарелке в России, не хотят уезжать. То есть ключевые сотрудники, как правило, остаются. У нас уже довольно много примеров – около десятка, когда после долгой работы за рубежом, сотрудники возвращаются и продолжают работать как очень высококвалифицированные кадры у нас в институте. Я только что зачислил на работу сотрудника, который уехал в начале 90-х годов и работал на фирме «Ford». Мы надеемся, он принесёт огромную пользу у нас в России. К тому же, в ряде случаев наличие выходца из российского института резко упрощает взаимодействие с международным обществом: и с компаниями, и с наукой. У нас много контрактов и грантов именно с тем, кто когда-то работал в нашем институте.

- К.: Что Вы думаете о перспективах Новосибирска стать международным центром инноваций?

- В.П.: Нельзя сказать, что Новосибирск сейчас им не является, потому что очень многие работы, которые идут, например, в Институте ядерной физики им. Г.И.Будкера СО РАН, в Институте катализа им.Г.К.Борескова, Институте теоретической и прикладной механики им. С. А. Христиановича СО РАН и в ряде других – это исследования международного уровня именно в области инноваций. Большой адронный коллайдер, который функционирует за рубежом, был сделан с помощью Института ядерной физики и там есть некоторые приборы, в которых принципиальным компонентом являются те материалы, произведённые прямо в Институте катализа и они же «летают» на Международной космической станции. Это тоже гордость. Что касается, Сколково, то это даже не территориальный проект, а прежде всего идеология и философия поддержки инновационной деятельности. После того, как произошла смена экономической формации в бывшем Советском союзе, то открылись хорошие возможности для передачи результатов науки в промышленность. Но постепенно Российская федерация принимала нормативные акты, которые резко тормозили инновационную деятельность. Закон, который был специально принят по проекту Сколково, по данным председателя по науки Госдумы, отменил 112 законов. Среди которых и 94 ФЗ о закупках, по которому всё научное оборудование, включая карандаши, мы должны закупать через тендеры, и законы, связанные с ограничениями по возможности быстрой передачи документации для строительства и так далее. Закон Сколково отменяет эти искусственные барьеры, и есть надежда, что такая идеология будет развиваться и за пределами самого посёлка. Общий проект подразумевает три компонента: развитие Сколково как академгородка инновационного типа, то есть меньше чистой науки, больше прикладной; там же создание специального университета такой же направленности, который будет соответствовать старшим курсам Физико-технического института имени А. Ф. Иоффе или Новосибирского государственного университета. Это магистерская и аспирантская подготовка непосредственно в рабочих научных коллективах. И наконец, третья, наиболее интересная для нас, часть – это возможность получения дополнительного стимула для развития инновационной деятельности в конкретных проектах. Например, получение очень серьёзных налоговых льгот. Те проекты, которые аккредитованы в Сколково, не облагаются налогами на прибыль и прочее. Также есть обещание создать безналоговую систему приобретения оборудования за рубежом. В данный момент, когда мы покупаем научное оборудование, без которого учёные не могут ничего сделать, то 30% стоимости составляют таможенные пошлины. Могут быть и иные льготы. Распространение таких льготных для инновационных проектов условий на территорию всей России и, в том числе, на новосибирский Академгородк, я считаю, вполне реальной целью, которая может быть достигнута. Например, мы можем прийти к ней при развитии проекта создания Центра образования, науки и инноваций, разрабатываемый сейчас в Новосибирске на базе Академгородка.

Подготовила Ангелина Иванова

Фото: А. Иванова

Источник: nauka.baikal24.ru

Поисковые теги

академгородок