Редактирование генома должно регулироваться законом

«Не знаем, кто в машине сидит, но за рулем у них Брежнев». Эта крылатая фраза, перекочевавшая из анекдота советских времен, вспомнилась на одной из пресс-конференций во время Startup Village. Переводчиком на ней выступил ведущий научный сотрудник института RIKEN (самый большой и известный технологический исследовательский институт в Японии), заведующий  лабораторией «Экстремальная биология» Казанского федерального университета Олег Гусев.

Завлабы нечасто занимаются синхронным переводом, но в данном случае Гусев переводил человека, который создал и возглавляет биомедицинскую программу в RIKEN,  - доктора Йошихиде Хаяшизаки.

Йошихиде Хаяшизаки и Олег Гусев на пресс-конференции в Сколково. Фото Sk.ru

Йошихиде Хаяшизаки ‑ директор Инновационной программы трансляционной медицины и диагностики сети японских  институтов RIKEN, почетный профессор Каролинского института (Швеция) и Квислендского университета (Австралия). Один из самых цитируемых японских ученых в области биомедицины (индекс Хирша = 71), создатель крупнейшего международного консорциума по исследованию геномики млекопитающих FANTOM.

По словам директора по науке кластера биомедицинских технологий Фонда «Сколково» Юрия Никольского, среди известных ученых, приглашенных на Startup Village, японский профессор был, пожалуй, самым именитым.

Дело, впрочем, не только в заслугах Йошихиде Хаяшизаки, о которых Каролинский институт отзывается в таких выражениях: «разработанные им технологии сделали жизненно важный вклад в мировые исследования РНК»; «база данных, созданная в ходе проекта FANTOM, стала мировым стандартом и бесценным  источником исследований в области РНК». Сама область, с которой связывают имя японской знаменитости, - редактирование генома - вызывает ожесточенные споры.

Этой теме на Startup Village была посвящена отдельная сессия, на которой прозвучали яркие высказывания и необычные суждение, о некоторых из которых речь пойдет ниже.

Но острая тема и полярные мнения, которые она вызывает, не должны заслонять смысл научной работы профессора Хаяшизаки. Говоря о значимости того, что делает основать РИКЕН, Юрий Никольский замечает: «Это выдающийся ученый в области геномики. Если упрощать, до него было известно, что закодировано в 1,5 % генома, Хаяшизаки с его проектом добавили к этому знанию еще примерно 70% – таковы масштабы его проекта ФАНТОМ».

Юрий Никольский. Фото Sk.ru

Никольский объясняет на примере: « Когда я учился биологии в конце 80-х, считалось, что главное у нас – белки, а РНК было известно всего четыре типа. Сейчас представления об этом радикально изменились. Одних только типов РНК ныне известно около 30, и на самом деле сейчас происходит открытие того, что мы собой представляем; соотношение РНК к белку, закодированное в геноме, – 70:1. Действующая в настоящее время теория говорит о том, что жизнь началась с молекул РНК, а потом уже появились ДНК для консервация генетического материала и белки. Во многом исследования Хаяшизаки позволяют вернуться к этой большой концептуальной теме.

Геномное редактирование – не  главная в работе Хаяшизаки-сенсея, его задача немножко другая, - продолжает Юрий Никольский. - Он известен, прежде всего, проектом FANTOM. Это фундаментальная работа. Ровно двадцать лет назад др. Хаяшизаки опубликовал с соавторами статью по секвенированию участков генома, которые транскрибируются, т.е. кодируют РНК. В то время это была принципиально новая вещь. Тогда считалось, что геном в основном кодирует белки. Авторы статьи показали, что на самом деле - это огромный пласт биологии, который никто не замечает. Всего 1,5% генома кодирует белки, а 70% генома кодирует РНК. Хаяшизаки-сенсей как раз специалист по расшифровке этих 70% генома, это главная его тема, а не редактирование генома.

Эта тема имеет массу последствий. В числе прочего – технология индукции  плюрипотентных стволовых клеток, iPS, которая выросла из этого проекта и за которую коллега Хаяшизаки, Шинуя Яманаки, получил Нобелевскую премию в 2012 году. Эта технология является одним из наиболее значимых научных открытий за последние 20 лет и основой для нового многомиллиардного сегмента в биотехнологии.  Что касается редактирования генома, то это только одна из имплементаций», - говорит директор по науке биомед-кластера «Сколково».

Йошихиде Хаяшизаки приехал на Startup Village рассказать про свою работу, про  FANTOM. Определенная часть его пресс-конференции была посвящена РНК. Но большую часть времени он говорил о редактировании генома, что не удивительно: большинство вопросов были именно про это.

Один из месседжей японского профессора заключается в том, что при болезнях изменения происходят не там, где их традиционно ищут. «Дело не в изменении белок-кодирующих последовательностей ДНК, - поясняет Юрий Никольский. - Обычно считается, что мутации – это когда меняется белок. Хаяшизаки-сенсей своим проектом показал, что большинство генетических изменений происходит вовсе не в белках, а в их регуляции. Это к вопросу о том, что именно нужно редактировать в геноме».

Помимо пресс-конфкеренции японец провел два интересных семинара, один в Сколтехе, другой в Институте общей генетики РАН; в последнем принимали участие ученые из нескольких университетов.

Кроме того, основатель РИКЕН приехал поддержать компанию EIDOS из Татарстана, с которой у него есть совместный проект. EIDOS – резидент Сколково, получила сколковский грант. У них две компании: одна занимается роботами в хирургии, другая разрабатывает портативные ПЦР-ные приборчики размером с iPhone (ПЦР – амплификация ДНК). Это как раз имеет отношение к тому, чем занимается японец в своем геномном центре. Одна из этих работ имеет практическое воплощение в виде диагностических приборов, в чем он участвует как ученый.

Как лошадь при виде парового двигателя

Возвращаясь к сессии по редактированию генома, которая началась на Startup Village сразу по окончании выступления японского профессора, можно сказать, что на ней доминировали две темы. Речь шла о технологиях редактирования генома, чем, в частности, занимаются в МФТИ. И параллельно, - о том, насколько этичны подобные работы.

Внимание привлекло выступление заместителя руководителя экспертного совета Всемирного русского собора Владимира Тимакова. Биолог по профессии (и по совпадению, однокурсник в МГУ Юрия Никольского), Тимаков поразил аудиторию словами о том, что дискуссия об эффективности и этичности редактировании генома ведется и в РПЦ. Такие выражения, как «медицинский фашизм» (точка зрения священника Дмитрия Першина), оказывается,  не исчерпывают гамму мнений теологов. Так, отец Александр Пикалев сравнил реакцию общества на работы по редактированию генома с «паникой лошади при виде парового двигателя».

Свое собственное отношение к проблеме г-н Тимаков выразил в парадоксальной форме: «Не известно, в чем промысел Божий: в рождении здорового ребенка или ребенка с синдромом Дауна».

На той же сессии один из участников исторг из себя нечто совершенно удивительное. Обращаясь к залу, выступающий призвал не тратить время на обсуждение этических сторон научной работы. «Оставим этику профессионалам этики», - прозвучало со сцены.

«Это довольно типичное мнение ученого-практика, причем в любой стране. Лично мне такое выражение  не нравится, - говорит Юрий Никольский. - Что такое «профессионалы этики»? Мы все ответственные граждане, отвечаем в какой-то степени за то, что происходит в стране и в мире ».

Позиция Йошихиде Хаяшизаки (ему задали вопрос об этом на пресс-конференции) вполне консервативная и соответствует позиции мирового научного сообщества. Она заключается в том, что лечение наследственных болезней – важная тема, и она, разумеется, этична. Неэтично изменять генотип здоровых людей.  Примерно здесь проходит грань. Когда делается что-то для улучшения человеческой породы, - это уже евгеника, и это находится за гранью этики.

Между тем сейчас появились технологии, позволяющие заниматься евгеникой. Например, усиливать экспрессию гена гормона роста, чтобы человек вырос на дополнительные двадцать сантиметров. Или изменять  гены в мышечных волокнах, контролирующих массу, либо соотношение быстрых и медленных мышц. Так можно выращивать рекордсменов и чемпионов. С помощью изменения многочисленных полиморфизмов – регуляторных или белоккодирующих, - можно, например, улучшать память человека.

Наиболее часто упоминаемый пример подобного редактирования генома – изменение цвета глаз ребенка по желанию будущих родителей; технически это достаточно легко сделать. Однако, напоминает Юрий Никольский, мировое научное сообщество выступают против таких работ.

«Совершенно иное дело - технология редактирования генома для излечения моногенных наследуемых болезней, - продолжает он. - На уровне, по крайней мере, эмбрионов, такое можно сделать уже сейчас. Это бесспорно прогрессивная и полезная вещь. Такие работы будут, разумеется, продолжаться.

Этим занимаются китайцы, англичане, американцы. В США это вполне легально, там можно заниматься всем, что не запрещено. В Америке запрещено давать федеральные деньги на гранты для редактирования эмбрионов, но это никак не мешает отдельным штатам тратить свои деньги. Например, штат Калифорния имеет свою большую программу по регенеративной медицине, включая разработку технологий для изменения генетического кода в эмбрионах. Кроме того этими темами не запрещено заниматься на любые другие, частные деньги.

Один из наиболее значимых прорывов сделали за последнее время китайцы. Так, группа в Гуанчжоу год назад показала эффективное редактирование на уровне человеческих эмбрионов на уровне одной клетки, которая доделилась до восьми клеток с помощью технологии CRISPR-Cas9. Правда, в геном вносилось большое количество дополнительных мутаций. Но за последний год, технология была улучшена, и количество офтаргетных мутаций уменьшилось на порядки.

В феврале 2016, в Англии группа Кэти Ниакан из Института Крика получила официальное разрешение редактировать и доращивать эмбрионы до стадии примерно 250 клеток. Это граница вполне условная; трудно поставить границу между жизнью и не жизнью; понять, что такое душа - это очень сложное философское понятие», - указывает Никольский.

Про его мнению, решить этот вопрос призвано законодательство: «Я очень не люблю государственный контроль, особенно в области инноваций, но считаю, что в этом случае он абсолютно необходим. В каждой стране законодательно должно жестко регулироваться, что в этой области можно и что нельзя делать. В России конкретно редактирование генома, насколько я знаю, вообще никак не регулируется, кроме варварского «анти-ГМО» запрета на широкий спектр генетических технологий в сельском хозяйстве. Более того, в России нет закона по клеточным технологиям, его до сих пор никак не принимают, что серьезно тормозит развитию инноваций в этой области».