Инвестор, инженер и предприниматель Вадим Куликов о «Сколково», инновациях и взаимодействии науки с бизнесом в России
О проблемах взаимодействия науки и бизнеса в России, о «Сколково» и о перспективах инновационных компаний в стране в ближайшие годы «Газета.Ru» побеседовала с одним из самых успешных российских инвесторов, инженером и предпринимателем Вадимом Куликовым.
— Когда я общаюсь с учеными и бизнесменами, мне говорят: у нас в России проблема, наука и бизнес не дружат между собой. Ваше мнение по этому поводу?
— Ну, не то что не дружат, они боятся дружить. И отчасти это, в общем, достаточно настоящая история. То есть, это не просто какая-то боязнь, которую можно каким-то приказом, или каким-то убеждением, снять. Это, кстати говоря, не только российская история, это международная история.
Просто в некоторых странах, в некоторых юрисдикциях этот вопрос более или менее как-то решен на уровне права, например, когда можно заключить соглашение, которое работает.
В России чуть посложнее с этим. Но это не значит, что там в Америке эти проблемы решены полностью.
— Инвесторы, предприниматели боятся ученых, ученые боятся предпринимателей и инвесторов. Почему?
— Потому что и те, и другие, в общем, в хорошем смысле, обманывают друг друга. Каким образом. Инвесторы, в общем, ну, самые страдающие, в этом смысле, так скажем, участники этого процессам, потому что они, по сути, дают свои живые деньги в проект. Предприниматели обычно в этом случае обещают «золотые горы», ну, как вы знаете, и ученым, и инвесторам. Ну, в 80—90 процентах случаев эти «золотые горы» не случаются. Случаются какие-то другие «горы», очень часто, кстати, неплохие, соизмеримые с «золотыми». В случае там двух-трех процентов они даже больше, они даже «алмазные», так скажем, получаются.
Ученые, с другой стороны, обещают какие-то невероятные характеристики своих изобретений, своих разработок, которые в 80—90-х процентах случаев, ну, собственно, не оказываются таковыми.
И есть боязнь, что, ну, соответственно, у предпринимателей и у ученых, что инвестор как-то отнимет технологию, у предпринимателя – что он будет не нужен, в случае если он «золотую гору» не нароет, а у ученого – что если он не заявит какие-то показатели, то его там выкинут, и вообще, выкинут в любом случае, если показатели будут нормальными, потому что он никак не защищен, и так далее.
— Как это решить?
— Было бы здорово, чтобы успешно заработали такие институты, как «Сколково», и особенно сейчас зарождающееся направления, как, например, суд по интеллектуальным правам. Возможно, надо сделать какое-то специальное агентство, как это существует во многих странах, могло бы модерировать этот процесс. Когда я, как изобретатель, направляю туда свои разработки, изобретения. Вы скажете, что это в Роспатенте у нас хранится, и так далее.
Но никто не модерирует процесс общения с предпринимателем, в этом смысле, то есть, никто не устанавливает правила.
Роспатент, вы скажете, да, установил 15 процентов, как максимальную планку. Да, но, собственно, каких-то регулятивных, подзаконных документов не хватает. А менеджмента в этом направлении вообще нет никакого. Это не значит, что надо делать какую-то большую структуру из людей. Это должны быть процедуры, которые работают без людей, собственно, скажем, если это web-приложения, и так далее. Которые бы помогли фиксировать те или иные договоренности, собственно, передачу тех или иных прав, собственно, как проекты, как из проектов. Для того, чтобы, соответственно, учитывались и права обязательно изобретателей, что очень важно, учитывались права предпринимателей, которые обещают, и учитывались права инвесторов. Вот три стороны, которые, в общем, участвуют в процессе. Пока мы этого не решим, в общем, такой страх будет.
С таким страхом, кстати, мы сталкиваемся, когда инвестируем в проекты в Соединенных Штатах Америки, он очень похож. Когда изобретатель говорит: «Ну, когда я вам расскажу свое ноу-хау, я же вам буду не нужен, вы же меня выпрете при очередном раунде»? И так далее. Но там хотя бы есть подобие английского права, по которому можно индексировать некоторые права.
И, кстати, ошибочное убеждение, что это можно сделать абсолютно. Абсолютно сделать ничего нельзя, ни в каком праве. Ни в российском, ни в английском, ни в континентальном, так скажем, если говорить про Евросоюз.
Поэтому я считаю, что, первое, мы должны создать условия сейчас для максимального стимулирования инвестиций в проекты. Например, когда меня, как инвестора, у меня будет выбор, причем, будет который возникать каждый год — заплатить заработанной суммой НДФЛ, а иногда это большая сумма получается, десятки миллионов рублей может быть, либо проинвестировать эти же деньги в стартапы, в совсем ранние стадии. Например, в сколковские компании. И я должен это решить прямо вот, понимаете, за декабрь, грубо говоря. Конечно, вы скажете, что, может быть, это как-то несправедливо. Но да, какие-то проекты получат халявные деньги, весьма возможно. Но представляете, какой мы сразу создадим рынок? Вот поверьте мне, я лучше максимальное количество своих доходов отдам в такие стартапы, в сколковские компании. И я дам лучше рабочие места, и так далее.
То есть, государство вернет все эти деньги в многократно большем размере. И с вероятностью большой, то есть, около 20—30 процентов, эти проекты полетят.
Потому что раз я потратил деньги, я буду пытаться еще как-то вытянуть этот проект, ну, все, что от меня зависит, безусловно, сделаю. Второе, нам необходимо решить вопрос с правами на интеллектуальную собственность. С точки зрения его правильной регистрации, правильной работы, международного суда, который в Москве открывается, ВТОшного. Это очень важно. И возможно создание агентства. Может быть, это будет какое-то общее саморегулирование.
Может быть, это не должна быть какая-то «лавка» государственная, мы не знаем, комитет, и так далее.
Но, мне кажется, государство должно это инициировать, в любом случае. Я уверен, и я сам являюсь изобретателем, я с удовольствием буду работать с таким агентством, которое будет бдить, так скажем, мои права. Вот, собственно, два таких важных момента, которые нам нужно решать. Потому что в существенной степени сама эта система поддержки инноваций во многих регионах России уже сейчас работает.
— А где, например?
— Ну, там я не говорю о передовом даже Татарстане, это работает даже в Москве сейчас. Хотя Москва громадный город. Почему даже, в Москве это много уже лет работает. Но просто здесь такое количество изобретателей, и из Москвы, и со всей России. Просто их количественно много. Тем не менее, посмотрите: есть достаточно большое количество грантов, которые выдаются и «Сколково», и через Российскую венчурную компанию идет, и из Фонда поддержки малого предпринимательства, из московских фондов, и так далее, из региональных, каких-то других фондов.
Очень много программ, где можно получить деньги, но невозможно стартовать. Чтобы получить деньги, ты хоть как-то «запаковаться» должен, ты должен себе приобрести такого там бизнес-ангела, предпринимателя, с каким-то опытом. Например, как я и мои коллеги.
Это сразу увеличивает твои шансы, во-первых, не сдохнуть сразу, по крайней мере. Ну, и, соответственно, возможно, все-таки попробовать получить, в том числе, и государственную поддержку. И третье, что необходимо сделать, надо научиться очень спокойно и честно относиться к поражению. Да, надо признавать, что этот проект у нас не получился. Но ни в коем случае ни изобретателя, ни предпринимателя, ни тем более инвестора, который проинвестировал этот проект, мы не должны наказывать никаким образом. Наоборот, поощрять, наоборот, приглашать в другие проекты. То есть, эти люди, представляете, каким они опытом обладают? Они обладают негативным опытом, который намного полезней позитивного, на самом деле.
Испытание «медными трубами», еще никто не отменял. Это одно из самых серьезных, собственно, испытаний.
Но, с другой стороны, как бы испытание бедой, соответственно, оно, собственно, дает те самые навыки, когда ты должен принимать в проекте ежедневные, ежесекундные решения, куда плывем. Ну, еще очень важно, что проект имеет право поменять идею полностью. Потому что команда – это самое главное. Это звучит очень жестко как бы, весьма возможно, если мы понимаем, что у нас качественная команда, у нас качественные научные ребята, у нас качественный менеджмент, мы можем поменять идею, в наших проектах мы иногда меняем идеи, иногда по нескольку раз. Главное --, сохранить команду. Бывает так, что мы меняем команду. У нас есть проекты, и в многих проектах мы меняем ту или иную часть команды. Когда мы не достигаем… Не надо этого бояться. И, собственно, мы должны быть защищены от того, что это может остановить проект.
— Можете привести примеры каких-то стартапов, если это, конечно, не коммерческая тайна, с которыми вы сейчас работаете?
— Есть яркие стартапы, «звезды», которыми мы гордимся. За последние восемь лет нам удалось проинвестировать около 20-ти проектов. 11 из них умерли, 12-й умирает сейчас, к сожалению. Шесть из них очень приличные. Один – мы не знаем, и похоже, что три будут «звездными». Похоже, пока сложно сказать. Но три из них имеют уже приличную выручку, которая растет в четыре, в пять раз в год. Например, это проект Ecowave и проект Introvision. Конечно, есть еще проекты, которые сейчас будут, в том числе, там размещаться на открытых площадках. Но я не имею права пока говорить о каких-то там параметрах.
Но, тем не менее, поверьте, есть летающие российские проекты, абсолютно точно.
И, кстати, не обязательно это те проекты, в которые мы проинвестировали. Нам, наоборот, кажется, что весь наш портфель не самый удачный, а самые удачные портфели у наших коллег, бизнес-ангелов, и так далее. Ну, и я, как инженер, конечно, очень верю в «КлинПЭТ», в проекты с большой добавленной стоимостью, с математикой, с физикой. Они могут быть в IT, они могут быть в инжиниринге, они могут быть в каком-то производстве, даже в маркетинге. Но там должно быть большое количество реальной математики. Где Россия, Советский Союз, по-прежнему, ну, наследник Советского Союза, является одной из лидирующих стран.
— Мы с вами пересекались на последнем Startup Village. Какое у вас самое яркое воспоминание об этом мероприятии?
— Вы знаете, мне очень понравились девчата из Ханты-Мансийска, которые представили сорбент. В общем, надо сказать, не шибко прямо уж сорбент, наверное, не шибко модель у них там бизнес проработана. Но они настолько активны, настолько энергетика от них прет! Поверьте мне, через какое-то время вам надо брать у них интервью. Найдите их название, они выступают на одной из секций энергетических, в секции нефтянки они выступали. Они собирают этим сорбентом нефть, и можно еще тушить пожары. Фантастическая команда. И эта команда может поменять десять идей, десять раз. Потому что они способны на все. Я в них верю.
Источник: gazeta.ru