Добыча и переработка нефти — одна из главных отраслей не только отечественной, но и мировой экономики.
Для поддержания уровня добычи, улучшения качества и экологических характеристик горючего нужны постоянные инновации. Однако крупнейшие нефтяные компании весьма консервативно относятся к нововведениям и предпочитают инвестировать в уже проверенные технологии и решения. Поэтому на помощь изобретателям приходят институты развития, например Фонд «Сколково».
Резиденты фонда представляют инновационные технологии в таких областях, как бурение скважин, повышение их коэффициента газо- и нефтеотдачи, переработка углеводородов, их транспортировка и т.д. Они входят в кластер «Энерготех», который подбирает участников так, чтобы они покрывали всю отраслевую производственную цепочку. А с точки зрения уровня зрелости и развития — чтобы были интересны коллегам из отрасли.
К примеру, сколковский стартап «Новас Ск» был создан как исследовательское подразделение компании «Новас», которая разрабатывает и внедряет технологии плазменно-импульсной обработки вертикальных скважин для интенсификации добычи нефти. Наибольшая активность ее бизнеса приходится на США и страны Азиатско-Тихоокеанского региона, но есть внедрения и в России, а «Новас Ск» работает над тем, чтобы перенести технологию Novas с вертикальных скважин, где она успешно работает, на более сложные горизонтальные. Сколковская компания хотя и занимается НИОКР, а не масштабными внедрениями, в прошлом году была оценена в $20 млн и привлекла $6 млн инвестиций от канадской венчурной компании TechnoVita Technologies Corp.
Оценку работы «Новас Ск» в этом году дала кипрская Ervington Investments, бенефициаром которой является миллиардер Роман Абрамович, бывший владелец НК «Сибнефть» (сейчас – «Газпром нефть»). Компания Абрамовича вложила $5 млн в техасскую Propell Technologies, которая действует на основании эксклюзивной лицензии от «Новас Ск» на использование технологии плазменно-импульсного воздействия. Ervington Investments в дальнейшем может утроить инвестиции в Propell Technologies, она получила опцион на покупку акций техасской компании еще на $9,75 млн.
Руководитель нефтегазового центра Фонда «Сколково» Марат Зайдуллин так прокомментировал это событие: «Инвестиции со стороны профессионального стратегического инвестора являются ожидаемым продолжением развития такой перспективной технологии и всей группы компаний «Новас». Отмечу, что полученные в прошлом году средства от TechnoVita Technologies Corp пошли напрямую «Новас Ск» на завершение разработки и испытаний технологии для горизонтальных скважин. Эти инвестиции позволили разработать отечественную технологию повышения нефтеотдачи горизонтальных скважин. Это хорошая альтернатива западным технологиям, ограниченным санкциями».
Иностранная «помощь»
Действительно, Европейский союз и США запретили экспорт в Россию технологий и оборудования, предназначенных для глубоководной нефтедобычи на арктическом шельфе и реализации проектов в области сланцевой нефти. Там как раз активно используется горизонтальное бурение. Это заставило российские власти обратить более пристальное внимание на проблему, которая является серьезной для отечественного нефтегазового комплекса, — высокая доля иностранных комплектующих и расходных материалов, необходимых для его бесперебойной работы. И в первую очередь эта проблема касается даже не добычи нефти, а технологий ее переработки.
Думский консультативный совет по взаимодействию предприятий нефтегазового комплекса со смежными отраслями промышленности пишет: «Важнейшая проблема, препятствующая импортозамещению в сфере нефтепереработки, заключается в необходимости приобретения лицензий у иностранных компаний. Проекты технологических установок вторичной переработки нефти для российских НПЗ в основном выполняются зарубежными лицензиарами. Материальное исполнение аппаратов, а также требования к материалам (в частности, катализаторам) закладываются исходя из возможностей зарубежных производителей оборудования и поставщиков материалов и комплектующих. Лицензиары ведут так называемые вендерные листы, где заложены рекомендуемые производители оборудования и материалов, а это обычно иностранцы. Российские компании лицензиарам не известны и игнорируются. Не желая рисковать и использовать незнакомое им российское оборудование, при попытке замены на российский аналог лицензиары отказываются от ответственности».
Об этом говорит и Олег Гиязов, генеральный директор компании RRT Global, резидента «Сколково». «Вопрос использования западных катализаторов стоит остро, — считает он. — Когда владелец НПЗ закупает установки, которые используют зарубежные технологии, он должен понимать, что все их обслуживание тоже будут вести иностранные компании и специалисты. Все это стоит крайне дорого. Они приезжают сюда, ведут себя с нашими заводчанами так, как будто приехали в Мексику или в Африку, и берут за работу по тысяче долларов в час. Но наша нефтепереработка зависит от них. Мы не можем отключить их и сказать: «Стоп, теперь мы будем применять наши технологии». Мы лишь можем постепенно развивать и внедрять наиболее передовые отечественные разработки. Но в одночасье этого не сделать, отказ от зарубежных технологий приведет к появлению гигантских проблем и отбросит российскую нефтепереработку далеко назад».
Вот еще одна цитата консультативного совета Госдумы по поводу иностранных технологий: «Зарубежная машиностроительная продукция, поставляемая на НПЗ в рамках ремонтно-эксплуатационных нужд и сервисного обслуживания работающих технологических установок, имеет более высокую цену. Это связано с маркетинговой политикой иностранных компаний — запасные части на эксплуатируемое оборудование характеризуются многократным (в 7–10 раз) превышением стоимости по сравнению с первичной поставкой. Да и сроки таких поставок достаточно длительные».
В будущее одной колонной
RRT Global — компания, которая была создана двумя молодыми петербургскими химиками — Олегом Парпуцем и Олегом Гиязовым для коммерциализации идеи объединения технологических процессов, использующихся на НПЗ для изомеризации — получения компонентов высокооктанового бензина. В итоге два реактора и четыре колонны «сливаются» в одну. Технология получила название PRIS, она позволит значительно снизить площадь, которая требуется для установки оборудования, втрое уменьшить капитальные затраты и впятеро операционные затраты. Еще один момент, который важен, учитывая обещанный переход российских НПЗ на выпуск горючего стандарта Euro-5 с 1 января 2016 года, — PRIS удовлетворяет этим требованиям.
«Мы понимали, что стартап в нефтеперерабатывающей отрасли — это нетривиальное и рискованное мероприятие. На путь «классического» интернет-стартапа, где «основатели пьют смузи и тыкают в планшеты», мы не рассчитывали, — рассказывает Олег Гиязов. — Но мы все не с потолка взяли, а основывались на предыдущем опыте. Были научные статьи, в которых говорилось, что объединение нескольких процессов в пределах одной колонны вполне возможно. Мы заинтересовались, есть ли конкретная применимость этих теоретических изысканий, можно ли создать на их основе крупнотоннажный процесс? И поняли, что ответ на этот вопрос положительный. Если же посмотреть на историю, то с 70-х годов прошлого века эта идея получила теоретическое обоснование, но ни одного реального воплощения не было. Но ее внедрение — сложная задача. В России НПЗ принадлежат крупным компаниям, которые владеют и добычей. Чем больше компания, тем более консервативные решения она будет принимать. И это будут проверенные американские и европейские разработки. Такова практика не только российских компаний — та же ExxonMobil будет брать на вооружение только те технологии, которые отработаны другими в течение 15 лет. Человеку, который принимает решения в крупной компании, легче ничего не делать, чем принимать рисковые решение, такие, как трата денег на новые, не отработанные технологии. Тем более что во всех крупных компаниях большая бюрократия, которая увеличивает время, необходимое для принятия решения. Поэтому инновационные продукты в нефтепереработке не бывают востребованными крупными нефтяными компаниями, как международными, так и российскими. Положение могли бы изменить частные НПЗ, которые не принадлежат таким компаниям. Но, к сожалению, в России практически отсутствуют высокотехнологичные независимые НПЗ, мы не говорим о «самоварах», которые гонят прямогонный бензин».
У RRT Global поначалу не получилось заинтересовать своей разработкой ни российских, ни американских разработчиков. Третьей страной, на которую инноваторы возлагали надежды, была Индия. И эти надежды оправдались — технологией заинтересовалась Indian Oil, которая приобрела лицензию на ее использование и сопутствующую ей документацию у Global RRT за $6 млн. Олег Гиязов рассказал, почему индусы согласились, хотя другие отказались: «Там другой рынок, другая специфика. Индия полностью зависит от иностранных технологий, при этом нефтепереработка — очень крупная, стратегическая отрасль. И поэтому наш вариант их привлек возможностью развить технологию, которая не была бы ни американской, ни европейской. Это был продолжительный многостадийный процесс, длившийся около двух лет. На данный момент сотрудничество отлажено, мы движемся согласно намеченному плану по нескольким перспективным R&D-направлениям, однако это только начало большой работы, плоды нашего взаимодействия будут видны только через три–пять лет». Получается, что проблема импортозамещения заинтересовала Индию без всяких санкций. А что было бы, если бы индусы вконец разругались бы с пакистанцами по поводу провинции Кашмир?
Что могло бы дать России применение технологии PRIS? Во-первых, развитие идеи создания большого количества высокотехнологичных региональных НПЗ, которая витает в воздухе с начала «нулевых». «Минимальный объем переработки прямогонного бензина, который мы заявляем, составляет примерно 50 тысяч тонн в год, — говорит Олег Гиязов. — Если брать классическую схему получения высокооктанового бензина, которая используется сейчас, то минимальный объем — это 300 тысяч тонн. Понятно, что можно идти и в большую, и в меньшую сторону, но это зависит от конкретной экономической ситуации, логистики и прочего. Конечно, мы рассчитываем на развитие региональных проектов. Это было бы логично, мы сами прекрасно понимаем, что те небольшие заводы, которые в последнее десятилетие гнали прямогонный бензин и добавляли в него присадки, повышающие октановое число, накопили какой-то объем средств и имеют стабильный денежный поток. Мы ожидаем, что этот поток будет инвестирован непосредственно в производство, чтобы выдавать нормальный продукт. Я вижу по рынку, что некоторые НПЗ готовы к этому, чтобы сразу на выходе получать качественные бензины и дизтопливо. С другой стороны, с 1 января действует «налоговый маневр», его смысл в том, что нефтяные компании и НПЗ заинтересованы в переработке тяжелых фракций, таких, как мазуты. Поэтому я думаю, что региональные НПЗ сейчас этим займутся и придут за нашими технологиями получения высокооктановых бензинов. Конечно, многие маленькие НПЗ закроются, но оставшиеся будут вынуждены разработать четкую инвестиционную стратегию, они будут вынуждены вкладывать в технологическое развитие, а не просто в увеличение объемов переработки».
Избавиться от гептанов
Не менее революционным является другой техпроцесс, создаваемый RRT Global, — IC7, изомеризация гептанов (С7), парафинов, которые содержат семь атомов углерода. Они получаются в процессе нефтепереработки, но качественного практического применения так и не нашли и используются в качестве растворителей. Таким образом, из «бензинового пула» (фракций углеводородов, из которых в итоге получается бензин) исключается 3,5% перерабатываемой нефти. Для примера: входящий в ОАО «Газпром нефть» Омский НПЗ, по подсчетам специалистов, вынужден ежегодно выводить из своего «бензинового пула» гептановую фракцию на $150 млн.
«В мире сейчас нет ни одной установки, которая это делает, — ни опытной, ни тем более действующей в промышленных масштабах. По крайней мере официально, — отметил Олег Гиязов. — Над решением этой проблемы трудимся не только мы, есть разработчики и в России, и в мире. Наше отличие от остальных разработок в том, что мы, как и в случае с PRIS, совмещаем несколько разных процессов. Это дает нам преимущество не только в снижении капитальных затрат, но и в том, что с точки зрения технологии появляется больше степеней свободы. Можно точнее контролировать технологические параметры. Мы в Самарской области начинаем строить опытную установку, которая действительно будет производить готовый продукт, любой заказчик сможет увидеть ее в действии. В течение 18–20 месяцев мы надеемся его реализовать. Для нас это будет первый крупный проект, но это будет и первая демонстрация всему миру того, что процесс изомеризации С7 действительно существует на практике. В общемировом плане внедрение таких технологий позволит на 12% увеличить объем выпуска высокооктанового бензина. Когда кто-то говорит об увеличении выхода светлых нефтепродуктов на его заводе на 1%, считается, что это колоссально. Поэтому за решение, которое позволит увеличить эту величину на 12%, стоит бороться. Оно будет крайне востребовано, так же как и аналогичные варианты, которые разрабатывают другие компании».
Во всех разработках RRT Global используются катализаторы собственной разработки, которые производятся в России. «Мы производим их на катализаторных заводах в России, аналогичная ситуация и с прочим основным технологическим оборудованием. В текущей ситуации — это дополнительное преимущество наших решений для российских заказчиков», — подчеркнул Олег Гиязов.
Стоит отметить, что первые крупные деньги ($1 млн) компания RRT Global получила именно в виде гранта «Сколково». Но этим помощь фонда не ограничилась. «Мы начали взаимодействие с Фондом «Сколково» практически с момента его создания и на протяжении пяти лет видим в нем надежного и последовательного партнера, — рассказал Олег Гиязов. — Очевидные преимущества — это налоговые и таможенные льготы, предоставляемые фондом. Помимо этого «Сколково» работает день за днем, чтобы привлечь крупные компании для внедрения каких-то пока небольших технологий. И это большая работа. У них также есть грантовое финансирование, и мы использовали эту опцию, когда разрабатывали технологию PRIS. Грант помог нам закончить научно-исследовательский этап и перейти к разработке самой установки. На стадии, когда ваша компания еще небольшая, грантовое финансирование — это очень важно. На последующих стадиях важность приобретают средства коммуникации с заказчиками. Самому выйти на вице-президента крупной нефтяной компании нереально, но это можно сделать через «Сколково».
RRT Global — не единственный резидент «Сколково», который разрабатывает инновационные процессы в нефтепереработке и считает, что нематериальная помощь фонда не менее важна, чем денежная. Например, над новыми технологиями получения высокооктанового бензина трудится и компания «Новые газовые технологии — Синтез». Владимир Имшеницкий, ее технический руководитель, отметил: «Нам гораздо легче, работая с Фондом «Сколково», контактировать с крупными компаниями. В этом отношении фонд нам очень помогает».
Источник: izvestia.ru